ХОТИН Борис Иосифович (1895—1950) — российский психолог, специалист в области зоопсихологии. Канд. психологических наук, ученик и ближайший помощник В.А. Вагнера, Учился в Психоневрологическом институте (1915). В 1922 г. закончил медицинский фак-т Иркутского ун-та, а в 1924 г. — Ленинградский ин-т социального воспитания.

Работал ассистентом Вагнера в ЛГПИ им. А.И. Герцена (1927—1930), ординатором в клинике нервных болезней профессора М.И. Аствацатурова (1925—1930), был заведующим сектором биогенеза (1930—1932) и с.н.с. сектора сравнительной психологии и физиологии (1932—1935) Института мозга им. В.М. Бехтерева (Ленинград). В годы ВОВ находился в действующей армии в качестве врача-невропатолога. В 1948—1949 гг.работал во вновь организованном Институте физиологии центральной нервной системы АМН СССР. Основным направлением научной деятельности Х. являлась разработка проблем научения и подражания у животных, их сравнительное исследование для разных животных. Опережая мировую практику, Х. экспериментально изучил широкий спектр позвоночных (как взрослых, так и молодых особей): караси, голуби, куры, крысы, кошки, собаки, волки, овцы, северные олени, обезьяны.

Он организовал научные экспедиции на Мурманское побережье и Новую Землю (1931—1934) с целью изучения повадок и инстинктов обитателей птичьих базаров и проведения полевых экспериментов. В ходе многолетних исследований Х. показал, что подражание, будучи в своей основе инстинктивным, часто лежит в основе механизмов научения и выработки индивидуальных навыков поведения и является развивающейся функцией. При этом динамика подражания как в фило-, так и в онтогенезе описывается своеобразной кривой: появляясь в определенном возрасте, оно усиливается со временем и затем постепенно ослабевает и совсем исчезает в связи со взрослением животного и накоплением им индивидуального опыта. Совпадение кривых подражания в фило- и онтогенезе, привело Х. к признанию биогенетического параллелизма в развитии подражания. Х. экспериментально показал, что научение у животных носит индивидуальный характер, оно обусловлено биологическими условиями существования вида и его пластичность увеличивается по мере усложнения строения головного мозга.

С помощью сконструированного им разборного лабиринта Х. предложил метод "экспериментального конфликта", при котором сталкиваются поведенческие формы, выработанные на основе подражания и научения. Значительная часть работ Х. осталась неопубликованной. Он автор трудов: "К вопросу о генезисе подражания у животных", Вопросы психофизиологиии клиники чувствительности. Труды гос.ин-та по изучению мозга им. В.М. Бехтерева, т.

XV, 1947; "Подражание у карасей. Педологические исследования" / Труды педологического отделения Гос. педагог. ин-та им. А.И. Герцена, 1930; "Изучение поведения кайр и моевок "птичьих базаров" на Новой Земле (мыс Безымянный)" / История и некоторые вопросы современного состояния экспериментальных исследований в отечественной психологии, 1990.

В.А. Кольцова

ХОРНИ (Horney) Карен (1885—1952) — немецко-американский социальный философ, психоаналитик и психолог, один из основателей и лидеров неофрейдизма. Родилась и получила образование в Германии. Основные работы: "Невротическая личность нашего времени" (1937), "Новые пути в психоанализе" (1939), "Самоанализ" (1942), "Наши внутренние конфликты" (1945), "Неврозы и развитие человека" (1950) и др.

В 1932 эмигрировала в США. Стремясь сформулировать "новые пути в психоанализе", Х. подвергла критической переработке ряд базовых положений психоаналитической парадигмы Фрейда (теорию либидо, концепцию Эдипова комплекса, учение об инстинктах, концепции бессознательного, неврозов и пр.) и отдельные техники психоаналитической терапии.

Как подчеркивала Х., "поскольку многие из многих интерпретаций отличаются от фрейдовских, некоторые читатели могут спросить, надо ли считать мои теории психоанализом. Ответ зависит от того, что принимать за главное в психоанализе. Если понимать под психоанализом все до одной теории, выдвинутые Фрейдом, тогда изложенная мной концепция не есть психоанализ. Если, однако, считать, что основные идеи психоанализа заключаются в определенной системе взглядов относительно роли бессознательных процессов и путей их выражения, а также в определенной форме терапии, с помощью которой эти процессы доводятся до сознания, то тогда моя система есть психоанализ". Упрекая Фрейда за игнорирование им "культурных факторов", Х. постулировала существенное влияние культуры на бессознательное психическое, социокультурное порождение неврозов и внутриличностных конфликтов, историческую изменчивость неврозов и т.п. По мнению Х., необходимо исследовать не столько "универсальные, общечеловеческие проблемы, сколько вопросы, вызванные к жизни специфическими условиями конкретной культуры". Согласно Х., сущность человека базируется на чувстве беспокойства, формирующемся как результат раздражительности, лицемерия, жестокости взрослых по отношению к ребенку. В итоге чувство "сопринадлежности к мы", по Х., замещается комплексом ощущений "изолированности, беспомощности, одиночества и отчуждения". Согласно схемам Х., глобальными принципами, направляющими поведение человека в норме и патологии, выступают стремление к безопасности и — одновременно — борьба индивида за осуществление собственных желаний. Результирующими тенеденциями оказываются определенные "стратегии" поведения: 1) "стремление к людям" (поиск привязанности к ним с целью обретения поддержки); 2) "стремление от людей" (отчуждение от социального мира, стремление построить хотя бы и иллюзорный, но самодостаточный и гармоничный мир); 3) "стремление против людей" (сценарии бунта, установка на разрушение внешнего мира как способ обретения гармонии с ним).

С точки зрения Х., указанным стратегиям соответствуют "устойчивый", "устраненный" и "деструктивный" типы личности. Проблемное поле творчества Х. включало также психоаналитические трактовки сексуальности, агрессии, влечения к смерти, невротического конфликта и др. В частности, Х. выделила "великие неврозы" нашего времени — наиболее распространенные и значимые формы современных неврозов, к которым, по ее мнению, относятся: 1) невроз навязчивости (поиск любви и одобрения любой ценой); 2) невроз власти (погоня за властью, престижем и обладанием); 3) невроз покорности (автоматический конформизм); 4) невроз изоляции (бегство от общества). Главным основанием данных неврозов Х. полагала всевозрастающий разрыв между искусственным стимулированием потребностей и физической невозможностью их полного удовлетворения, характерный для значимой части населения современных западных обществ.

А.Ю. Васкевич

ХОРН (Horn) Гюнтер (р. 1939 г.) — немецкий психолог и социальный педагог, специалист в области детского и юношеского психоанализа. Д-р психологии, профессор. Чл. Международного общества кататимного переживания образов. Получил педагогическое образование в Ройтлингенском ин-те социальных наук.

Психоанализу обучался в ин-те детской и юношеской психотерапии в Хайдельберге. Внес существенный вклад в развитие метода символдрамы, участвуя в разработке ее модификации для детей и подростков. Определил основные принципы работы с детьми и подростками по методу символд-рамы, ввел в метод ряд специальных образов (мотивов) для индивидуальной и групповой работы. Предложенный Х. метод "

;Поэтапной возрастной регрессии", рассматривавшийся сначала только как дидактическое средство, открыл возможности для проработки проблем раннего детства со взрослыми. В исследовательской деятельности уделяет большое внимание изучению "нормальной" и патологической шизоидности и ее негативного влияния на развитие детей. Автор трудов: "Katathymes Bilderleben mit Kindern und Jugendlichen" / в соавт., München; Basel, 1997; "Kindheit und Phantasie — Entwicklungsphasen im Spiegel innerer Bilder", 1998.

А.Н. Коновалов

ХОРКХАЙМЕР (Horkheimer) Макс (1895-1973) - немецкий философ и социолог. Директор Института социальных исследований (1931-1965). В 1934-1949 - в эмиграции в США. Один из авторов программной работы Франкфуртской школы (см.) "Диалектика просвещения" (см.) (в соавторстве с Адорно - 1948).

Основные сочинения: "Штудии о семье и авторитете" (1936), "Традиционная и критическая теория" (1937), "Затмение разума. Критика индустриального разума" (1947), "Исследования предрассудка" (в 5 томах, 1949-1950), "Ностальгия по совершенно Иному" (1961), "Социологика" (в соавторстве с Адорно, в 2 томах, 1962), "Критическая теория" (в 2 томах, 1968), "Заметки с 1950 по 1969 и сумерки" (1974) и др.

Придерживаясь благородного принципа идейного противодействия тоталитаризму (см.) в любых его обличьях, опираясь на ценности либерального общества, Х. опасался избыточного усиления механизмов социального контроля также и в рамках современной демократической индустриальной цивилизации (эволюция капитализма от либерализма рыночного типа до монополистического капитализма, всегда чреватого тоталитаризмом, которую проследил и прокомментировал Х., - по его мнению, предоставляла для этого достаточный материал). По Х., эта тенденция неизбежно сковывает свободную инициативу, воспроизводит социальные характеры авторитарных ориентаций и поэтому пагубна для механизмов общественного самообновления.

В контексте этих исследований Х. в известной мере опирался на парадигму марксового типа: законы капитализма, по его убеждению, предполагают фашизм: "Фашистская идеология на манер старой идеологии гармонии маскирует истинную суть: власть меньшинства, владеющего средствами производства. Стремление к прибыли выливается в то, чем всегда было, - в стремление к социальной власти". Задача же философии 20 в., согласно Х., - оказать содействие индивиду в его противодействии тем формам тотальной организации социального бытия, которые оказываются инициированными авторитарными режимами. Развивая учение Фромма (см.) о социальных характерах, Х. обратил особое внимание на статичную и достаточно косную суть этих "сложившихся систем реакций общественного индивида, исполняющих решающую роль в поддержании изживших себя социальных систем". Экспансия бюрократического аппарата во все сферы социального бытия, по Х., была сопряжена с осуществлением на практике идеалов прогресса, заданных еще с 1789: "равный и эквивалентный обмен закончился абсурдом, и этот абсурд есть тоталитарный порядок". По мнению Х., государственный капитализм в версии коммунизма (см.) - всего лишь один из вариантов авторитарного государства.

Массовые организации детища буржуазного строя - пролетариата - по самим принципам своего функционирования не могли перешагнуть рамки централизованного, бюрократического администрирования. Любые попытки формирования механизмов "рабочего" или какого угодно контроля за госаппаратом снизу результировались исключительно в облике традиционной гонки за прибылью, усугубленной амбициями плановости.

В "Диалектике просвещения" Х. и Адорно уделяют особое внимание метафизике власти, стремящейся как подчинить внешнюю природу, так и обусловить и предзадать репертуары формирования самости индивида в западном обществе. Претензии практически любой власти в 20 в. на оптимизацию и рационализацию социальных отношений, по мнению Х., абсурдны в корне: "Если мы хотим говорить о болезни разума, то не в смысле болезни, поразившей разум на определенном историческом этапе, а как о чем-то неотделимом от природы цивилизованного разума, так, как мы его до сих пор знаем.

Болезнь разума породила жажда человека господствовать над природой". Последняя же вне контекста осмысления ее человеком обрекается на положение цели, эксплуатация которой не предполагает каких-либо пределов. Человек принуждается к функционированию в ипостаси чьего-то инструмента исключительно под флагом лозунга индустриального освоения и покорения окружающей среды. Человек становится средством для достижения этой цели. Он вынуждается к деформации подлинных человеческих устремлений: "...с рождения человек только и слышит о том, что успеха можно достичь лишь посредством самоограничения.

Спастись, таким образом, возможно лишь древним способом выживания - мимикрией". Востребуется лишь мышление, готовое обслуживать исключительно эгоистические групповые интересы властвующих структур. "Придворные" мыслители аргументируют и пропагандируют идеи унифицирующего облика жизни, в котором господствует глобальная стандартизация, обожествляется производство, минимизируется свободное, личное время индивида. Разум в условиях индустриальной организации общества, по мнению Х., не может трактоваться как характеристика, внутренне присущая реальности.

Его задача сводится к "способности калькулировать вероятность и координировать выбранные средства с предзаданной целью, мышление же теперь призвано служить какой угодно цели - порочной или благой. Оно - инструмент всех социальных действий, устанавливать нормы социальной или частной жизни ему не дано, ибо нормы установлены другими... Все решает "система" - власть...

Разум совершенно порабощен социальным процессом. Единственным критерием стала инструментальная ценность, функция которой - господство над людьми и природой". Единственной неотчужденной формой интеллектуализма в таких условиях, по мнению Х., способно выступить "критическое мышление", которое, ослабляя в обществе "универсальную связь ослепления", сохраняет таким образом и значимый политический потенциал.

Х. подчеркивал, что построение конкретного образа "светлой общественной перспективы" не осуществимо: "цель, которую критическое мышление стремится достигнуть - разумное состояние - коренится... в бедственном состоянии современного общества. Однако с этим бедственным состоянием еще не дан образ его преодоления". Абстрактная идея эмансипированного общества тем не менее содержит в себе, по мысли Х., нормативный потенциал, значимый в любом диапазоне изменений наличной социальной ситуации. Главное в этом контексте - установить и творчески воспроизводить нормативные ориентиры критики современности. Главной же целью критической теории оказывается, согласно Х., не только "умножение знания", но и "эмансипация человека из порабощающих отношений". Философия у Х. отличается от науки (особенно от социальной) тем, что не имеет социального заказа по параметру диапазона собственного проблемного поля, либо по масштабам и по глубине получаемых выводов: ее роль всегда - в оригинальном, нонконформистском прочтении и интерпретации схем наличного, традиционного бытия - в оппозиции ему.

Х. не скрывал, что его ранние симпатии к марксизму были обусловлены потенциальной угрозой национал-социализма. В итоге, по Х., выяснилось, что социальное положение пролетариата оказалось возможным улучшить и без революции, а всеобщий интерес оказался далеко не идеальным стимулом для общественных перемен. Надежда, по Х., может быть продиктована и обусловлена лишь осознанием того факта, что все люди "страдают и умирают". Х. полагал, что теология 20 в. может продуктивно интерпретироваться лишь в том смысле, что несмотря на характерную для мира несправедливость, она не сможет утвердиться в качестве заключительного аккорда:

"Задача философии - перевести все это на язык слов, чтобы люди смогли услышать голоса, превращенные тиранией в молчание". См. также: "Диалектика Просвещения" (Хоркхаймер, Адорно).

А.А. Грицанов