Что лучше – электронное или обычное письмо?

Представьте на мгновение, что Ваш близкий человек уезжает далеко, и увидитесь Вы с ним нескоро. Но современное развитие человечества предоставляет множество способов общаться и поддерживать связь. Помимо телефона, есть еще и письма. Обычные почтовые и электронные. Какие лучше?

Ну если у Вас и у Вашего потенциального адресата нет под рукой Интернета, то и вопрос отпадает сам собой. Но если такая возможность есть? Конечно, электронная почта намного удобнее и быстрее, но как приятно держать в руке странички, написанные дорогим Вам человеком.

«Электронность» писем это, бесспорно, новый уровень общения. Но вслед за скоростью теряются некоторые плюсы почтовых писем. 90% электронных почтовых сервисов не дают возможности выразить свое я в выборе бумаги, цвета и почерка. Лишь немногие, и то – совсем недавно, предоставили пользователю огромный выбор «бумаги» – фона, цвета букв и шрифтов. Но все же…

Лично мне приятно получать письма в обычный почтовый ящик, приятно держать в руках обычный конвертик. И даже иногда приятно, что на его пересылку понадобилось время. Ведь не всегда скорость – это хорошо.

Все-таки что-то теряется в электронных письмах… теряется искусство написания писем… Подпись добавляется автоматически…мало простора для индивидуальности… мало места для души.

Нет, душа, конечно, есть, но все же набор символов на клавиатуре и письмо от руки – это разные вещи. И энергетика у них другая. По почерку профессионалы психологи могут определить не только настроение человека в момент написания, но и внутренние проблемы, могут составить психологический образ человека.

Раньше существовал целый этикет по написанию писем. В зависимости от статуса и положения адресата, повода для письма и личностных отношений между людьми. Неправильно подобранное обращение или даже бумага могли сильно испортить отношение адресата к автору письма и сделать вывод о необразованности последнего. Согласитесь, такие тонкости теряются при электронном письме, да и культура письма в целом. Вы можете сравнить то, как писались письма нашими родителями и бабушками, и то, как это делается сейчас. Не говоря уже о том, что сравнивать современные образцы эпистолярного жанра с таковым времен Александра Пушкина вообще невозможно.

Сейчас максимум что делается, так это изучаются правила делового этикета в деловых письмах. И то – он сейчас минимален. Допускаются большие вольности и упрощения в электронной деловой переписке между партнерами по бизнесу. А почтовые письма ограничиваются доставкой оригиналов договоров с помощью курьера.

Печально то, что люди, желая ускорить процесс, лишают себя и адресата таких приятных мелочей, какие могут быть достигнуты только при лично написанном письме. Гонка за скоростью не дает нам остановиться и сделать вдох полной грудью. Наши предки, живя на этом свете гораздо меньше среднестатистического современного жителя планеты Земля, имели намного больше свободного времени, чем мы. Удивительно все это. Бегаем как будто по замкнутому кругу.

А помните, как раньше дети писали письма целыми классами детям из братских республик? И потом еще долгие годы переписывались, держали связь. А ведь по сути, что их связывало? Лишь только письма. И приезжали друг к другу в гости, а потом дружили семьями. А сейчас Вы ответите на письмо от незнакомого человека из другой страны, которое почтальон опустил в Ваш почтовый ящик? Скорее всего, подумаете, что это либо глупый розыгрыш или это мошенники. В общем, вряд ли Вы ответите. А жаль.

Пишите письма друг другу! Вспомните о давней подруге детства, которая уехала жить в другую страну! Найдите время прежде всего для себя!

Автор - Александра Бычкова

Источник

Что лучше: сказка или реальность? Про ожидания

Статья для девочек, мальчикам вряд ли будет интересно.

В незапамятные времена, когда барышни были малы и сопливы, все желания сводились к нескольким: «хочу конфет», «не хочу в школу» и – с возрастом и накоплением мудрости – «хочу принца на...».

При этом ставили двести против одного, что королевич будет высок, богат, кучеряв и лучше Ленкиного. В зрелом возрасте, лет в 20, становилось ясно, что Дисней врал нагло и беспардонно о блистательном будущем Золушек и Дюймовочек, а Ленка вообще дура и вам до нее дела нет.

Мало того, в процессе селекции выяснялось, что, возможно, вы и не Золушка, а вовсе даже Фрося из Сычужкино, и максимум, что вас ждет, – это лысоватый Колян-водитель-трамвая и семеро детенышей по лавкам. Правда открывается резко и ошеломляюще. Эффект, как от пыльной Советской энциклопедии, рухнувшей на голову: мина скашивается набок и плавно сплющивается. Мысли роятся похожие: «хочу конфет» и «не хочу так».

Постепенно золотой трон, пьянящий запах роз и звуки тромбона в парадной зале королевского дворца скрываются в сизом тумане и приходит осознание того, что этого не будет никогда, потому что, во-первых, хоть это и несправедливо, но вы – не дочь принца Чарльза (и даже не невеста его сына Уильяма), а, во-вторых, массовое производство королей закончилось в веке эдак восемнадцатом.

Обломов так не страдал, как разочарованные принцессы Земли. Кстати, перед тем, как спрятать братцев Гримм подальше и плюнуть в портрет Коляна, кто-нибудь примерял на себя сказочную жизнь во всей красе?

Вот я бы, согласно фольклорной олигофренической реальности, бахнула бы яду и валялась в прозрачном гробу из органического пуленепробиваемого стекла где-нибудь на вершине горы Джомолунгмы. Где нечем дышать, потому что это 8845-й метр над уровнем моря, там разрежен воздух и вообще – минус 60 по Цельсию (вы помните, что я покоюсь в стеклянной коробке, а любящие изверги-родители завернули меня, максимум, в розовый шифоновый саван с пошлыми кружавчиками?).

В это время мой белобрысый благоверный (БиБи) решал бы свои личностные проблемы с отцом-королем, бабами иждивенками, конем в яблоках и изрыгающим пламя драконом (чем, кстати, питается дракон в подобных суровых условиях – для меня загадка, как и размер его гонорара за мой бодигардинг).

В результате качественной терапии БиБи проработает свои гештальты и ринется спасать моё хладное седалище за много тысяч километров (вот честно, я бы не поехала), по пути отберет все деньги у богатых и, сволочь, отдаст их бедным, возьмет какой-то ненужный хлам, типа волшебного медальона-оберега от злодея Вольдемара Нерегулярного и явится размять мои окоченевшие члены. Так как стекло пуленепробиваемо, безрезультатно потыкав в выпученную физиономию невесты мечом-кладенцом, БиБи вытолкает гроб с коматозным телом за пределы каменного склепа, взгромоздится сверху на крышку – и мы весело и задорно покатимся вниз с ледников Джомолунгмы навстречу прекрасному светлому будущему... Каково, а?

Выводы:
1. Не хочу лежать в гробу.
2. Боюсь драконов и маленьких морщинистых гномов пенсионного возраста.
3. А как же феминизм, Интернет, рок-концерты и мини-юбки?
4. Ну их, с их фольклором...

Остается что? Остается жестокая реальность и книги новоявленных гуру от самоменеджмента с призывами: «Человек сам творец своей судьбы» и «Все мультимиллионеры начинали с нуля».

Конечно, поначалу книги читаются взахлеб и кажется, что «вот дочитаю – и э-гегей!». Диван приятно греет попу, а некий Марк Васечкин утверждает, что стоит только нарисовать клёвое будущее в мечтах, как оно непременно начнет реализовываться (в фантазиях я обычно вышагиваю по красной ковровой дорожке в Каннах вдоль ровной шеренги фотографов и широко улыбаюсь белоснежной фарфоровой челюстью толпам рукоплещущих поклонников).

Пока будущее готовится и настаивается, диван все еще приятно греет попу.

Книга заканчивается, вроде бы пора подниматься и что-то делать, но (о, чудо!) Марк Васечкин написал новый бестселлер «Человек – творец своей судьбы 2» и «Ты все еще творец». Слава богу, можно не вставать.

К сожалению, опосля того, как будущее визуализировано, все 25 тысяч возможных книг прочитано, карта сокровищ нарисована, гороскоп составлен, соседка Изольда-Олеговна-потомственная-колдунья, разложив карты Таро, предсказала манну небесную и вселенское благополучие, а экстрасенс из телевизора передал поток голубой энергии прямо с экрана вам в лоб, выясняется, что ничего не изменилось. Трон генсека, как и прежде, далеко, а фанаты даже не знают о моем существовании.

Лажа, товарищи. Мир наклепали на скорую руку, и таки придется переделывать его вручную.

Цель статьи? А нет никакой, кроме маленького напоминания: нечего ждать, потому что ждать нечего. Как надо делать – все уже знают (спасибо, Марк!). В сказках что самое симпатичное? Песни, улыбки и хэппи энд! Пойте и улыбайтесь.

А хэппи энд часто зависит от нас, а не от экзальтированной тетки подозрительного вида с палочкой в шаловливых ручках и сомнительными планами на папашу вдовца.

А настоящие принцы – они, кстати, скучные, как овсянка на завтрак.

Автор - Анна Адаменко

Источник

Что может ограничивать нашу свободу выбора?

Что мешает нам жить свободно и счастливо? Блокирует нашу спонтанность? Ограничивает свободу выбора?
Продолжаем разговор о понимании личности и ее механизмов защиты в гештальт-подходе.

Мы реагируем на разные стимулы среды по-разному. Но то, что первично, что дает нам возможность опознать для себя свой интерес здесь и сейчас – это уровень нашего возбуждения. Возбуждение – это начало контакта, возможность встречи. Со своим возбуждением мы обращаемся по-разному – в зависимости от того, как нас научили с ним обращаться, и в зависимости от того, какие у нас сегодня страхи и тревоги.

Тревога – это основной блокиратор возбуждения. Допустим, мне одиноко и хочется познакомиться с мужчиной. У меня поднимается возбуждение. Но мне страшно – вдруг, например, меня отвергнут или проигнорируют? Я могу позволить своему возбуждению развернуться и, используя его энергию, поискать наиболее адекватные способы осуществить свое желание. А могу так сильно затревожиться, что остановиться в своем движении удовлетворить свой интерес. Давайте посмотрим, на каких стадиях контакта какими способами остановки возбуждения мы пользуемся.

Начнем с начала. Появилось ощущение. Пока такое… бесформенное. Вроде бы мне хочется с кем-то познакомиться... Но – хотеть так тревожно! Ну его! И я опять сливаюсь с полем. Слияние помогло мне остаться спрятанной в поле, без определения даже для самой себя причины своего возбуждения… Иногда этот механизм меня здорово выручает. Например, когда в контексте среды здесь и сейчас мое желание совсем неуместно. Но – если я так всегда поступаю со своим возбуждением в значимых для себя ситуациях, и это мой единственный способ реакции, я блокирую себя изначально в получении опыта…

Если эта стадия успешно пройдена, и мое желание – например, познакомиться с мужчиной – вполне четко для меня оформилось, у меня опять может возникнуть слишком много тревоги для дальнейшего развития ситуации. И я могу заблокировать себя тем, что вместо своего желания начать выполнять желание Другого. Опять-таки есть много ситуаций, когда жертвовать своим желанием вполне уместно и будет лучшим решением. Если у меня остается возможность выбирать самой – идти за своим желанием или принять желание Другого – все Ok, но если в значимых для себя ситуациях я всегда справляюсь с тревогой тем, что замещаю свои желания потребностями других людей – я остаюсь заблокированной и неспособной жить свободно…

Этот способ называется интроецированием. Например, мы с подружкой идем на дискотеку, я вижу парня, он мне понравился, а подружка мне говорит: «Фу, какой противный! Что ты в нем нашла? Вон, смотри – вот тот мужчина гораздо симпатичней!» Ну, и я послушно иду в другую сторону – прочь от своего интереса… Или я скажу ей: «Да, тот вроде тоже ничего, но мне нравится этот!» – тогда это совсем другая история… Или я собираюсь в кафе, а моя мама мне говорит: «Сиди лучше дома, нечего задницей на людях крутить, лучше книжки почитай!» Я могу беспрекословно послушаться маму – ведь я всегда ее слушаюсь, а могу сказать: «Мам, я уже взрослая девочка, и сама вполне могу определиться, что мне сейчас сделать. Спасибо тебе за заботу, но я справлюсь, мам».

Будем считать, что эта стадия успешно пройдена, и я – на дискотеке или в кафе. И вот этот парень мне понравился. Возбуждение нарастает, и мне становится ну совсем страшно… Я ощущаю нешуточную тревогу. При этом я уже на границе контакта. Значит, во мне уже проявляются эмоции. И тут, чтобы снять чрезмерное возбуждение и таким образом… успокоиться, я могу начать проецировать свои эмоции на понравившегося мне мужчину…

Например, моя любимая защита в ситуациях с мужчинами – стараться их игнорировать. Я смотрю на него и думаю: «Какой холодный игнорирующий меня тип!» Или я злюсь, что он – зараза – смотрит в другую сторону. И я прям чувствую, какой же он злобный… Естественно, все эти трюки я выполняю совсем бессознательно. В полной уверенности, что он именно такой, каким мне под моими проекциями кажется.

Мы проецируем практически всегда. Этот механизм остается вполне здоровым до тех пор, пока остается одним из возможных наших выборов. Если же я застряла в своей проекции, как муха в меде – все, связь с реальностью прекращена, и контакт со средой прерывается…

Допустим, и эту стадию преодолели… Он на меня смотрит, он мне улыбается. Мы начинаем разговор. Мне так много хочется ему сказать. Или мне хочется его погладить. Но так страшно! Что я могу сделать? Я начинаю внутренний диалог с самой собой… И сижу – глажу себя по коленке… Тот есть то, что хочу сделать ему, – делаю себе. Потому что мне опять очень тревожно… И я эту тревогу понижаю ретрофлексией – именно так это и называется…

Ладно, потанцевали-поговорили – он меня провожает… Хочет, допустим, поцеловать на прощание… Мне тоже хочется поцелуя – но как страшно-тревожно! Я вместо того, чтобы расслабиться и получить удовольствие от того, что интересный мне мужчина со мной на одной волне, впадаю в тревогу-суматоху – и пытаюсь все проконтролировать: где его руки? Кажется, слишком все рано!! А что он обо мне сейчас подумает?? А он попросит мой телефон или нет?? Вот такое перенапряжение в финальном контакте и попытки все предугадать-проконтролировать называется эготизмом… Когда вместо того, чтобы открыть свои границы и получить то, что так хочется, замуровываешься-захлопываешься и выскальзываешь из контакта…

В этом коротком очерке я сделала попытку перевести сложные теоретические понятия психологии на человеческий язык. Насколько мне это удалось – решать вам...

Что мы знаем о полезном для нас стрессе?

Что представляет собой внутренний конфликт? Это конфликт между двумя одинаково сильными, но не совместимыми друг с другом потребностями, между двумя разнонаправленными тенденциями поведения.

Так, если человек ради удовлетворения каких-то своих эгоистических потребностей (честолюбия, корыстолюбия, страха за свое благополучие, стремления к власти или чувственным удовольствиям) должен совершить поступки, противоречащие его представлениям о самом себе как о благородном и сильном человеке, поступки, которые могут ущемить его чувство чести и справедливости, – он оказывается в ситуации раздвоенности, конфликта с самим собой.

Потребность, само существование которой противоречит основным воспитанным установкам поведения, не может быть удовлетворена непосредственно в поведении и вызывает хроническое эмоциональное напряжение. Другой причиной эмоционального напряжения становятся столкновения с внешними препятствиями, мешающими удовлетворить потребность, вполне приемлемую для личности, или удары судьбы, такие как смерть близких, войны, конфликты. Независимо от того, по каким причинам – внешним или внутренним – не удается удовлетворить актуальную потребность, у человека возникает состояние стресса.

Слово «стресс» используется, по-видимому, чаще любого другого научного термина и в популярной литературе, и в быту. Однако многие из тех, кто широко пользуется этим термином для характеристики своего состояния или состояния своих близких, не всегда представляют точное его значение и весь сложный комплекс проблем, связанных с этим понятием. С 1936 г. концепция стресса разрабатывается выдающимся канадским физиологом Гансом Селье и его последователями во всех странах мира. Он определял стресс как специфический ответ организма человека или животного на любое предъявленное ему требование; этот ответ представляет собой напряжение (русский перевод английского слова «стресс») всех защитных сил организма, мобилизацию его ресурсов, и прежде всего вегетативной, нервной и гормональной систем, для приспособления к изменившейся ситуации и решения возникших жизненных задач.

Фазы стресса:

Г. Селье выделяет три фазы такого реагирования организма:

1) реакцию тревоги, отражающую процесс мобилизации резервов;

2) фазу сопротивления, когда удается успешно преодолевать возникшие трудности без какого-либо видимого ущерба для здоровья. На этой фазе организм оказывается даже более устойчивым к разнообразным вредным воздействиям (интоксикации, кровопотере, лишению пищи, болевым ощущениям и т. п.), чем в обычном, исходном состоянии;

3) фазу истощения, когда вследствие чрезмерно длительного или избыточно интенсивного напряжения истощаются приспособительные возможности организма, снижается его устойчивость к заболеваниям и появляются разнообразные признаки физического неблагополучия: снижение аппетита, нарушение сна, расстройства стула, потеря веса, повышение артериального давления, нарушение сердечного ритма и т. п.

Стрессы «хорошие» и «плохие»

Г. Селье отмечал, что стресс – не всегда нечто только отрицательное, что это обязательный компонент жизни, сопровождающий эмоции любого знака, в том числе любовный экстаз и творческий подъем. Эти эмоции приносят удовлетворение и защищают от ударов жизни. Стресс может не только снизить, но и повысить устойчивость организма к вредным болезнетворным факторам, и в этом случае он называется эустрессом. В противоположность ему тот стресс, который может привести к болезни и гибели, называется дистрессом.

Желаю здоровья и побольше эустрессов!

Автор - Фокс Малдер

Источник