Соционика и другие типологии

«Философ»

Питает слабость к фантастичным прозвищам, ощущает себя некоторым мистическим элементом системы (Вселенной, разумеется). «Мерлин» (магия, несомненно, на него работает, не мафия, а магия!), «Поттер» (бедняга возомнил себя английским мальчиком-волшебником), «Ван-Гог» (умеет держать в руках кисточку, видел мольберт), «Моне» (смотрел «Титаник», очень проникся), «Гай» (мечтает жениться на Мадонне), «Аспарагус» (думает, что так называется звезда, обозначающая сердце в созвездии Скорпиона) и т.д.

«Человек — это песчинка в мировой пустыне», — излюбленная фраза (прикрывается ею, когда нужно оплатить просроченный абонемент в библиотеке). «Все начинают с малого», — безмерно гордится написанной в детстве сказкой (хотя с тех пор не брал в руки пера ни разу). «Ноги надо мазать медом, тогда лучше спится», — советует, если кто-либо жалуется на бессонницу (как потом стирать простыни и отклеивать ноги друг от друга, не уточняет).

Обязательно предан какой-нибудь фантастической идее («я — бог»). При этом «Гомер» искренне служит своей идее, своему предназначению («это мой крест и мне его нести»).

Втайне от всех пытается изобрести вечный двигатель, решить задачу про квадратуру круга, вывести четвертый закон Ньютона и клонировать самого себя.

Не втайне пишет (очень даже может быть) прекрасные стихи, рисует (слава Пикассо не дает покоя), но беден до ужаса и ждет, когда всемирное признание настигнет его.

Смотрит (особенно на женщин) глубоким, бархатным взором и снисходительно вздыхает (ты сказала, что земля — круглая). Премило, со светлой печалью на губах улыбается (тренировка, что ли, помогает?).

Абстрагироваться от несчастий вокруг происходящих помогает ему спиртное, которое он употребляет в неимоверных количествах. Разбирается, что с чем пить можно, а что лучше не смешивать, хотя свои советы к своей персоне применить не удается. Результат — приходит в чувство в приемнике местного ОВД (в который раз) или на лавочке под чужим подъездом, нередко на другом конце города (видимо, вселенная пошутила). Людей, не приверженных его идее, втайне презирает, в лицо может льстить и всячески ублажать, особенно сильных мира сего. Обязательно находит са мые невероятные, но обязательно с налетом светлой , печали (не эстремальности, а именно светлой печали) объяснения своим синякам. «Шел по улице, вдруг с неба опустился луч света, словно озаривший меня, я понял, в чем смысл этой жизни и тогда я, бесчувственный, упал...» — то, что его саданули пару раз по почкам проходившие мимо хулиганы, и именно поэтому он упал, «философ» предпочитает не вспоминать и не акцентировать на этом внимания. Фантазирует без остановки, делает это не со зла, а потому что это помогает ему укрыться от нежелательных проявлений: надо быть взрослым, надо реализовываться, надо добиваться славы, потому что сама она не приходит хотя бы потому, что к ней и так очередь из желающих стоит. Любимое времяпрепровождение — на полу (неважно, что за помещение, и помещение ли это), пьяным, в куче друзей, таких же непризнанных гениев. Друзья могут быть самыми разными, даже не творческих профессий (сантехники, гробовщики и т.д.), хотя это зависит от того, что рассматривать под определением «творческая профессия»...

На презерватив денег нет, поэтому может болеть всем, чем только можно в наш век. Дети? Вряд ли, хотя если девушка тоже была такой же приверженницей, то дети есть, даже может быть больше одного, даже 7 (число любимое!). О том, чем дети питаются, лучше не думать.

Иногда бывают отклонения: «философ» —действительно гений! Но... это бывает очень редко, и слава если и придет к нему, то только после его смерти...

Живет, может быть, один, может — с мамой. Но либо мама такая же последовательница какой-то своей идеи («журналист должен забыть о своей семье», — любит поговаривать одна знакомая мне мамаша, писательница-неудачница) и, в принципе, они друг другу не мешают, либо мама давно сбежала, причем сама.

Замуж за него категорически нельзя! Вечные тараканы, пустые бутылки по всей квартире, разбросанные вещи и периодические приступы белой горячки — то, что достанется тебе от брака с ним. Стишки тебе почитывать «Гомер» перестанет на следующий же после свадьбы день (если этот всеобщий пьянь, закончившийся дракой, можно назвать свадьбой). Кстати, он может однажды напиться так, что забудет, кто ты такая и кинется либо от тебя прочь (будет усиленно ползти в направлении, противоположном от тебя), либо с кисточкой в руке кинется в бой с непрошеным гостем (вместо кисточки может прихватить вилку, которую использует в качестве штопора)... ...Цветы? Ха-ха-ха!!! Тебе на могилу? Ха-ха-ха!!!

Надеюсь, мысль ясна. Замуж за «философа» — либо закончить свои дни в «желтом доме», либо кануть в небытие молодой и когда-то красивой...

Только не плачь, пожалуйста, не обращай на него внимания, и тогда тебе это не грозит!

«Саша покорил меня рассказами о космических кораблях, — говорит Оля. — Но сейчас, когда мы вместе уже два года, я эти корабли иногда просто ненавижу! Он постоянно находится в своем НИИ, домой заходит иногда, чтобы поесть, или если я позвоню и потребую этого. Я напоминаю ему, что надо переодеться, постричься, зимой — чтобы надел куртку, летом — чтобы надел не куртку, а рубашку. Домом занимаюсь только я, детей мне очень хочется, но Сашу пока интересует только наука. Не знаю пока, что желать. Уйти я пока не решаюсь, я его люблю. Но ему ничего не нужно в этой жизни, по-моему, кроме науки! Меня спасает только моя работа и подруги, а так я, наверное, давно сошла бы с ума!»

«С Юрой познакомились на вечеринке у друзей, — рассказывает Юля. — Вечеринка плавно перешла в общую пьянку на поляне перед нашим факультетом (мы оба были студентами). В тот вечер мы первый раз с ним поцеловались. Мы виделись с Юрой каждый день (жили в соседних общежитиях). Часто пили пиво. Он рассказывал много интересных историй, рассуждал на разные темы, например, можешь ли ты считать человека плохим, если его все считают плохим, а тебе он не сделал ничего дурного. Юра учился на факультете химии, я на филологическом. При этом Юра прекрасно разбирался в компьютерах, он даже подрабатывал установкой программ. Мы отпраздновали вместе Новый год, и после этого обнаружилось, что я беременна. Юра тут же предложил пожениться. Платье мне шила подруга, его родители ничем не помогли, в общем, свадьбу полностью организовали мои родители. И тут я началось невозможное. Юра все чаще говорил, что у нас в России ловить нечего и надо ехать в Америку. Я тоже стала мечтать об Америке. Юра ушел с работы, бросил университет, я тоже забросила учебу (меня мучил токсикоз), и мы вместе мечтали о том, что поедем в Америку. Потом оказалось, что у Юры туберкулез. Лечиться он категорически отказывался, нас обоих собрались выселить из общежития. Мне разрешили остаться только изза моей беременности, а его выгнали. Он приходил дс общежитию по вечерам, и мы допоздна стояли под зданием. Он стал пить. Потом у нас родилась дочь. Юре категорически запретили подходить к ней из-за его болезни. Я старалась его поддерживать, а он просил, чтобы я вынесла девочку на улицу. Но ей не было еще месяца, я говорила, что нельзя, и Юра начинал кричать на меня, напивался еще больше. Потом, наконец, врачи констатировали, что он выздоровел, ему разрешили вернуться в общежитие. Но он не мог найти работу, пил все больше и больше. Нашу дочь забрали мои родители, чтобы я могла спокойно учиться. Юра ничего не делал, пил и мечтал об Америке. Потом он стал бить меня, если я как-то пыталась заставить его пошевелить хоть пальцем. Однажды в приступе белой горячки он бросился душить меня. Не помню, как у меня получилось, но я вырвалась и убежала к подруге на другой этаж.

Я подала на развод. Нас развели. Юра долго еще приходил ко мне: то просил прощения, то угрожал. Потом он обо мне забыл, о дочери тоже. Сейчас нашей дочери уже два года, в следующем году я заканчиваю учебу, стараюсь не думать о плохом. Меня поддерживают мои родители и бабушка».

Источник