БЕЛЯЕВА-ЭКЗЕМПЛЯРСКАЯ София Николаевна (1895—1973) — российский психолог, специалист в области психологии музыки, канд. педагогических наук. В 1915 г. окончила историко-филологический фак-т Московских Высших женских курсов. Училась по классу фортепиано в музыкальном училище Андреева. С 1916 г. вела исследовательскую работу по общей психологии и психологии музыки. В 1917 г. была принята на кафедру философии при Высших женских курсах. Была д. чл. Государственного института музыкальной науки (с 1926 г. — Государственной академии художественных наук). В 1932—1935 гг. — с.н.с. акустической лаборатории при

Московской консерватории, где занималась исследованием вопросов теории и психологии музыки. С 1944 г. — преподаватель, а с 1945 г. — доцент кафедры психологии Челябинского педагогического ин-та. С 1957 г. работала в Москве, в Психологическом ин-те (ныне ПИ РАО). Основные работы Б.-Э. посвящены изучению музыкального восприятия во взаимосвязи с закономерностями музыкального языка, личностно-возрастными и социально-психологическими особенностями музыкального развития слушателей и др. Б.-Э. созданы оригинальные экспериментальные методики исследования восприятия мелодического движения, психологических особенностей и типологии музыкального восприятия детей. На этой основе ею был собран и обобщен обширный фактологический материал, касающийся различных аспектов восприятия музыки, опубликованный в ряде отечественных и немецких журналов. Труды Б.-Э. стали классикой отечественной музыкальной психологии. Основные труды: "О психологии восприятия музыки", М., 1923; "Музыкальное восприятие в дошкольном возрасте", М., 1926 (издано на нем. яз); "Восприятие мелодического движения / "Структура мелодии", М., 1929; "Заметки о психологии восприятия времени в музыке" / "Проблемы музыкального мышления", М., 1974.

М.С. Старчеус

БЕЛЫЙ Андрей (псевдоним; настоящее имя — Борис Николаевич Бугаев) (1880—1934) — русский поэт, философ, филолог, литературный критик. Родился в семье профессора математики Н.В. Бугаева.

В 1903 окончил естествоведческое отделение математического факультета Московского университета. Основательное изучение работ Дарвина, философов-позитивистов сочеталось у Б. с не менее страстным увлечением антропософией Штейнера (с 1912 по 1916 Б. находился за границей) и софиологией В.Соловьева, философией Шопенгауэра, Ницше, Канта, неокантианцев.

Основные сочинения (в соответствии с годами издания или написания): "Луг зеленый.

Книга статей" (1910), "Почему я стал символистом и почему я не переставал им быть во всех фазах моего идейного и художественного развития" (1982), "Стихотворения и поэмы" (1966), "Сочинения: в 2-х томах" (1990), "Арабески. Книга статей" (1911), "Крещеный китаец" (1927), "Маски" (1932), "Мастерство Гоголя" (1934), "О смысле познания" (1991), "Пепел: стихи" (1922), "Революция и культура" (1917), "Ритм как диалектика и "Медный всадник" (1929), "Рудольф Штейнер и Гете в мировоззрении современности: ответ Эмилию Метнеру на его первый том "Размышлений о Гете" (1917), "Проблемы творчества" (1988), "Воспоминания о Штейнере" (1982), "Символизм как миропонимание" (1994), "На рубеже двух столетий" (1989), "Начало века" (1990) и др. Впервые выступил в печати со стихами в 1901. Традиционно его относят к символистам т. наз. "младшего" поколения (А. Блок, Вяч. Иванов, С. Соловьев, Эллис).

В написанных ритмической прозой и построенных как крупное музыкальное произведение четырех симфониях ("Героическая", 1900, изд. в 1903 под названием "Северная симфония"; "Драматическая", 1902; "Возврат", 1905; "Кубок метелей", 1908; а затем в романах "Серебряный голубь" (1909), "Петербург" (1913—1914, переработанное издание 1922), автобиографических повестях "Котик Летаев" (1922), "Крещеный китаец" (1927) и исторической эпопее "Москва" (ч. 1 — "Москва под ударом", 1926; "Маски", 1932) Б. оставался верен символистской поэтике с ее особенным вниманием к ритму фразы, звуковому смыслу, слову-жесту, звуку-жесту (понятие "эвритмии"). Б. следует разработанной Р. Вагнером технике ведения повествования: две-три контрастные темы-лейтмотива и возврат. Сонатная форма является конкретизацией особого, "музыкального мышления".

Основной принцип — противопоставление главной партии побочным. Триада (теза, антитеза, синтез) призвана уловить суть движения в сменяющих друг друга периодах жизни. В таком "возвращающемся времени" и внезапно проникающих друг в друга пространствах происходит разрушение традиционной сюжетности. Пространство порой сжимается к центру, "пупу земли", месту, где и свершается акт жертвоприношения (сужающиеся круги в "Пепле", 1908).

Порой оно бесконечно, хаотично, пусто. В "Петербурге" ощутимо четкое разделение на "сакральное" и "профанное" пространство, затем происходит отождествление "центра" и "периферии", начала и конца, линия времени-пространства превращается в круг. Появляется пространство-время ego.

Открытие другого пространства ("глубинного") связано с разрушением "я" во всеобщем, экстатическом "переживании стихийного тела". Здесь обнаруживается оппозиция астрального "верха" и инфернального "низа", находящихся в отношении взаимной дополнительности.

Объединяет их бездна — падение в нее обращается приобщением к другому пространству. Бездна — образ экстремального пространства и времени. Взрыв — точка перехода из нижнего пространства в верхнее.

Но для того, чтобы расстаться с плоскостью, необходимо дойти до самого низа (возможный аналог — дантово нисхождение-восхождение). Еще одним, очень важным, выразительным средством для Б. является цвет. Здесь (напр., "Москва") преодолевается экспрессивный язык тела и вводится визуальный план. Любимые цвета — белый, голубой... В эпопее "Москва" они трансформируются в смеси: "белый с нагрязцою", голубо-пепельный, сине-грифельный... Появляется серо-желто-черный фон; оттенки: пепельный, фиолетовый, кофейный; пятна: красное, лиловое, зеленое. Динамизм возрастает до гротескного, ярмарочного мелькания. Для Б. "...никакое Я по прямой линии не выражаемо в личности, а в градации личностей, из которых каждая имеет свою "роль"; вопрос о режиссуре, о гармонической диалектике в течениях контрастов и противоречий "я" в личности по эпохам развития, по степеням понимания этого "я" другими...".

В каждом человеческом "я" есть два "я" — "косное" и "высшее". Первый шаг "жизнестроительства" (т.к. нет творчества и жизни, но — "жизнетворчество") — создание мира искусства.

Второй — создание себя по образу и подобию этого мира. "Косное "я" стоит на страже и не допускает осуществления жизнестроительства. Отсюда — драматичность жизни, невозможность пробиться в царство свободы. Поэтому "жизнетворчество" есть жертвоприношение.

Жизнь, тем не менее, не театр, но мистерия, таинство, где участники — космические силы. Хаос жизни заклинается "магией слов". Ритуал, миф — синкретическая форма жизнетворчества. Путь "я": через ритм, жестикуляцию и танец смысла восходить к вершинам самопознания, что, одновременно, значит соединение с Христом, постижение жертвенности.

Трагедия социальной жизни — проявление более важной трагедии сознания. Символизм для Б. — новая ступень культуры, осознанное религиозное творчество жизни. В работах по теории литературы, в философском эссе "О смысле познания" (1922) излагается "метафизика" символизма. По мысли Б., мир должного — эмпирия. Мысль — творчество недолжного мира. Мир абстракции проблематичен, призрачен, это "то, чего нет, но что видимо, слышимо, осязаемо".

Это "бытие небытийности" может конституировать мир должного. Фактичность дается нам через "первоначальное доказательство" в форме "братанья "я" — "ты". В науке это доказательство превращено в "dance macabre", подмену факта аналитическим конструктом. Трансцендентальное обоснование этой подмены дал Кант.

Но мир, нас окружающий, не мир сам-по-себе и не мир мысли, но "мировые мысли слагаются в нас миром мысли, и воплощают чрез нас мироздание". Нет одной истины, но есть их множество. Причем они не неопределенно-абстрактны, но текуче-конкретны. Их проявление — в изменяющемся росте смысла.

Уловить знак этого прироста смысла можно в лике смысла, ритмическом жесте истины. Как капли составляются в радугу, образуя выразительную картину природного явления, так же и истина становится истиной в глазах культуры благодаря убедительности жестикуляции смыслов.

Истина — форма в движении, она рождается и растет. В акте познания, по Б., суждение предваряет понятие и, в некоторой степени, формирует его. "Суждение гносеологически первее понятия; понятия предиката субъекта в суждении не рассмотримы в отдельности от суждения, положившего их. "В суждении субъект и предмет даны в связи и целостности. Анализ Канта разрывает естественную сопряженность языка и мышления, разлагая ее на материальный предмет и на форму. "Подлинный акт познания начинается до кантова акта и кончается после кантова акта".

Сфера суждения относима к разуму, сфера понятия — к рассудку (тогда как, по Канту, суждение и понятие относятся к рассудку (аналитика), умозаключение — к разуму). Акт суждения слагается из трех стадий: суждение положения, суждение в рассудочном смысле, суждение утверждения двух первых суждений. Первое ставит саму проблему о данности, а не воспринимает ее как данность. Вопрос касается того, как возможны a priori.

A priori опыта чувств сами должны стать предметом осознания. Кроме того, a priori — условия опыта чувственного. Мысль же — опыт сверхчувственный. В этих a priori не раскрывается понятие идеального опыта.

Деление на субъект и объект происходит уже внутри опыта мысли. Само же мышление вне-субъективно и объективно. "Я мыслю" лежит внутри процесса мышления и им конституируется. Предмет и субъект не однозначно определенны, но "разрежены динамикой смысловых контрапунктов". Единство субъекта "утоплено кругами субъектов".

Истина суждения — дочь ритма конкретных оттенков, "идея оттенков", жест многообразия всех абстракций, организм их архитектоники. Это — характеристика разума. Познавательный акт начинается в разуме, а не в рассудке. По Б., Кант вскрыл несостоятельность рассудочных заключений о разуме, не учитывая при этом круга смыслов, динамики их движения, но улавливая лишь их отдельный край — понятие. Сам познавательный акт делится на три стадии: имагинация, инспирация, интуиция.

При изложении Б. теории познания становится очевидным контекст значений, к которому апеллируют картины познания — софиология В.

Соловьева и антропософия Штейнера, что никак не преуменьшает значение новаторства интерпретации. В стадии имагинации образуется горизонт опыта, данности. Сперва опыт вообще не дан, но становится таковым, вырастая из фантазии, "образования образов мира мысли". Этот опыт невнятен для рассудка и, тем не менее, это уже познавательный акт.

Действительность не дана "в себе" и не требует последующего воссоздания в познавательном акте, но образ мысли органично переходит из состояния абстракции в существо, материя смешивается с сознанием. Появляется случайно-субъективная действительность. Это первичная данность — "хаос бессвязно-бунтующих волн", "горизонт чистого наблюдения". Наблюдение осуществляется в согласии с "принципом зеркального понятия".

Эта стадия связана с замкнутой в себе познавательной сферой, где наиболее важную роль играет фантазия, процесс создания символов, сотворение стилей быта культур. Научное мышление объединено с мифологическим. В этом единстве происходит преодоление двух эпох — старинной и современной. Первая приоткрывается в мире сна. Вторая — в мире бодрствования.

Имагинация осуществляет перенос смыслов из одной эпохи в другую, связь двух типов мышления. В процессе имагинации создается групповая душа — мир типов. Гегель, Гёте занимались имагинативным анализом символов. Но фантазия Гегеля негативно-абстрактна, Гёте — негативно-плотна, биологична.

Имагинация — мудрость. Она пронизывает нервы. На стадии инспирации появляется необходимость положений а priori. "В область данного должно "нечто" входить, что и в нас входит деятельностью...". "Это "нечто" есть мост между образом мира и нами...". "Нечто" — понятия, нами созданные.

Они вне нас как продукты, процессы идеальной деятельности. "Мы" и "мир" пересекаемся в жизни идей; в эту жизнь вовлекаемся мы, и в нее вовлекаются образы данного мира". Создается действительное единство идеи.

На этой стадии необходимо разбить имагинацию, упразднить непосредственный образ мысли. Это стадия мирового мифотворчества. Здесь появляется ритм, "рябь на зеркальном отражении образов мира". Жизнь идей (в нас и в мире) постигается двояко: иерархическая жизнь ритма вне нас и в нас, — "что в нас музыка, то вне нас голоса иерархий".

Эта стадия связана с замкнутой познавательной сферой, отмеченной ритмом мысли, действующим по законам "оплотневания". Здесь становится возможными философия, религия. Соединение фантазии мысли с еще более отдаленной эпохой растительной мысли. Мысль есть жизнь растений. "Мыслить здесь" значит, по Б., жить. Такая жизнь-мысль уподобляется сну без грез.

Овладение инспирацией открывает миры бессознательного, где "куются судьбы". Это первый опыт переживания судьбы, переживания свободы и необходимости. Здесь исчезает фантазия и происходит первое пробуждение "подлинных духов". Мысль представлена в виде древа познания.

На этой стадии мудрое познание конкретизируется любовью. Инспирация, согласно Б., — мысль-София, мысль-собственно. Проницание духом мускул. Интуиция связана с появлением "слова, создающего мир". Непосредственной данности уже нет, но есть интуиция. "

;Имагинация открывает нам мысль от всего в мысли чувственного; инспирация преображает нам чувство; интуиция преображает нам волю". Для космологической картины Б. характерно выстраивание своего рода симметрических архитектонических соответствий, задающих фундаментальные структуры мироздания. Например, трехстадийности сотворения мира, включающей в себя — 1) создание в Боге человека и мира; 2) выпадение человека и мира из божественных недр; 3) соединение их в человеческой деятельности обожения себя и мира — соответствуют три стадии познания: а) хаос данности, б) распадение мысли и предмета, в) восстановление целостности; три прообраза "былей сознания": 1) космический, 2) бытийно-растительный, 3) мифологический; троичный путь жизни: 1) восстание "Я" в Боге, 2) смерть во Христе, 3) воскресение в духе и истине. Аналогичны "семь планов жизни", "семь состояний сознания", семь культурных зон, семь стадий Вселенной и т.д. Символизм Б. сыграл значительную роль в развитии русского модернизма.

А.В. Лаврухин

БЕЛОРУССКОЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ "СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО" (Беларускае грамадскае аб’яднанне "Сацыялагiчнае таварыства", Belarusian public organization "Sociological society") (далее - О.) - добровольное общественное научное объединение социологов. Имеет статус республиканского общественного объединения и действует на территории Республики Беларусь. Решение по созданию О. было принято на Учредительном съезде социологов республики 16 июня 2000, зарегистрировано органами юстиции 11 октября 2000. Президентом О. был избран А.Н. Данилов (см.).

В состав членов О. входят лица, занимающиеся научной, педагогической, производственной или общественной деятельностью в области социологии, а также аспиранты и студенты. В соответствии с Уставом О., его целью является содействие развитию социологической науки в стране, широкое распространение социологических знаний, развитие научных связей и сотрудничества между социологами республики и с иностранными учеными, налаживание постоянного обмена информацией, а также содействие в проведении международных исследований и организация конференций, симпозиумов, совещаний и семинаров различного уровня.

О. ставит перед собой задачу совершенствования социальных исследований, содействия их методологической оснащенности, повышения эффективности исследований, обоснованности и социальной действенности рекомендаций. Задачей О. является также содействие развитию социологического образования в стране. О. призвано способствовать развитию конкретных научных социологических направлений и координации деятельности ученых в рамках научно-исследовательских комитетов, и в связи с этим, развитию связей с аналогичными исследовательскими комитетами Международной социологической ассоциации (МСА). Задачей, стоящей перед О., также является повышение престижа профессии социолога, поддержание норм профессиональной этики в их деятельности.

Высшим органом О. является съезд, созываемый один раз в три года. Съезд принимает решения по важнейшим текущим и перспективных вопросам деятельности О., только съезд правомочен вносить дополнения и изменения в его

Устав. Съезд избирает президента, вице-президента, председателя Контрольно-ревизионной комиссии (КРК) и ученого секретаря О., а также Правление и КРК. На съезде также избирается Высший консультационный совет О., в состав которого входят ученые, внесшие большой вклад в развитие социологии или имеющие продолжительный стаж научно-педагогической деятельности в этой области. Руководящим органом в период между съездами является Правление, работу которого возглавляет президент О.

Структуру О. составляют областные отделения, которые организуют деятельность своих членов по территориальному принципу, и исследовательские комитеты, организующие работу социологов по проблемному принципу. Первые создаются при наличии не менее 10 членов О., а вторые при наличии инициативной группы, включающей не менее трех членов О. и представивших программу коллективной научно-исследовательской деятельности. Создание и реорганизация этих структурных подразделений относится к компетенции Правления. Оно же решает вопрос приема новых членов на основе их письменного заявления и исключения из членов О.

Правление может принимать решения о создании хозрасчетных организаций и временных научных коллективов, определять размер членских взносов и др. Заседания Правления проводятся не реже одного раза в три месяца.

О. создавалось на основе Белорусской социологической ассоциации (1994-2000), явившейся преемником Белорусского отделения Советской социологической ассоциации АН СССР (1976-1994) - общественных научных организаций социологов, функционировавших на территории республики в последней четверти 20 в.

О.Г. Лукашова

БЕЛОРУССКАЯ ЭКОНОМИКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА (далее - БЭСШ) - научно-преподавательская школа, в рамках которой создавалась и развивалась методология и методика социально-экономических исследований белорусского общества в разные периоды его развития: системный подход к рассмотрению социокультурных процессов в сфере труда в 1970-х; исследование качественных и количественных особенностей социального развития рабочего класса и технической интеллигенции в 1980-х на базе республиканских исследований, проводимых совместно с Институтом социологии РАН; изучение формирования рынка труда в Республике Беларусь в 1990-х на основе концепции социальных механизмов регулирования экономических отношений и процессов. Переход к социальным механизмам регулирования экономических отношений позволил разрабатывать регулятивные механизмы разных типов экономического поведения социальных субъектов, а переход к социальным механизмам регулирования экономических процессов - стратегические механизмы территориальных и отраслевых перемещений и тактические механизмы занятости и безработицы.

БЭСШ - это школа, сформированная вокруг научной парадигмы, разрабатываемой ее создателем и бессменным лидером - Г.Н. Соколовой (см.). Разработка системного подхода к рассмотрению социокультурных процессов в сфере труда в 1970-е получила отражение в монографии Г.Н. Соколовой "Труд и профессиональная культура" (Мн., 1980).

Социологический анализ культуры труда как подсистемы в системе культуры общественного производства, выступающей комплексным выражением активного характера человеческой деятельности, представлен в монографиях Г.Н. Соколовой - "Культура труда в социальном развитии рабочего класса: Опыт социологического исследования" (Мн., 1984) и "Культура труда в социальном развитии технической интеллигенции: Социологический анализ" (Мн., 1989). Методология, разработанная лидером школы, нашла отражение в коллективных монографиях "Общественное мнение рабочего класса в условиях перестройки" (Мн., 1990) и "Экономический образ мышления: реальность и перспективы" (Мн., 1994). Концепция социальных механизмов регулирования экономических отношений и процессов, явившаяся продолжением парадигмы социальных механизмов развития (см.

Новосибирская экономико-социологическая школа) и позволившая "проигрывать" эти механизмы на мезо- и микроуровнях в рамках конкретных социологических исследований, отражена в монографии Г.Н. Соколовой "Экономическая социология" (Мн., 1995). Эта методология получила свое дальнейшее воплощение в коллективных монографиях "Социальные механизмы регулирования рынка рабочей силы" (Мн., 1998) и "Рынок труда и механизмы его регулирования" (Мн., 2001).

Эмпирической базой коллективных монографий стали материалы республиканских исследований, проводимых в режиме социологического мониторинга под научным руководством Г.Н. Соколовой.

Это, в первую очередь, исследования в рамках плановых тем: "Основные тенденции развития экономического сознания в условиях перехода к рыночной экономике" (1991-1995), "Прогнозные оценки состояния рынка труда: направления и социальные механизмы государственного регулирования" (1996-2000), "Социальные механизмы регулирования количественных и качественных характеристик структуры спроса и предложения рабочей силы в Республике Беларусь" (2001-2005); а также - исследования по грантам Белорусского республиканского фонда фундаментальных исследований "Социальные механизмы регулирования рынка рабочей силы" (1992-1995), "Социальные механизмы регулирования отраслевой структуры национальной экономики" (1996-1999). Исследовательский коллектив, под научным руководством Г.Н. Соколовой, включал в себя И.И. Куропятник (см.), А.С. Теребова, И.Ю. Никитину, О.В. Терещенко (см.), О.В. Кобяка (см.), О.Г. Лукашову, Л.В. Северину, Е.Е. Серову, Е.С. Тырышкину.

>В БЭСШ параллельно развиваются научное и обучающее направления, что позволяет создавать авторские версии специальных социологических теорий социологии труда и экономической социологии и одновременно анализировать средствами данных теорий социально-трудовые и социально-экономические отношения в обществе. Подобная работа отражена в учебнике Г.Н. Соколовой "Социология труда" (см.), где, во-первых, раскрывается логика формирования специальной социологической теории социологии труда с присущим ей объектом, предметом и системой категорий, а во-вторых, - средствами данной теории воссоздается целостная картина эволюции социально-трудовых отношений основных субъектов труда в период 1980-1990-х. Преподавание экономической социологии в БГУ и других вузах республики обеспечивается учебным комплексом для вузов: Соколова Г.Н. Экономическая социология: Учебник (М.; Мн., 1998, 2000); Соколова Г.Н., Кобяк О.В., Александрова А.Б. Экономическая социология: Практикум (Мн., 2000, 2001); Экономическая социология: Хрестоматия / Авторы-составители Г.Н. Соколова, О.В. Кобяк (Мн., 2000, 2001).

Учебник раскрывает логику построения и развития экономической социологии как специальной социологической теории; практикум формирует у студентов навыки анализа явлений и процессов экономической жизни с выходом на поиск социальных механизмов управления этими феноменами; хрестоматия приобщает студентов к творческому наследию теоретиков и практиков мировой и отечественной социально-экономической мысли. Результатом параллельного развития научного и обучающего направлений БЭСШ явился "Экономико-социологический словарь", изданный под научной редакцией Г.Н. Соколовой (Мн., 2002). Целостность методологического подхода к определению объекта, предмета, метода и системы категорий представленных теорий позволяет использовать их в качестве универсального набора инструментов, способствующих познанию природы социально-экономических отношений и процессов.

БЭСШ воспроизводится за счет лучших выпускников БГУ, обучающихся в аспирантуре при Институте социологии и социальных технологий НАН Беларуси, и докторантов по специальности "Экономическая социология".

Первое поколение учеников сформировалось в 1960-1990-е в рамках прикладной социологии, а более конкретно - социологии труда. К его представителям относятся кандидат философских наук Т.А. Поршнева (производственная активность трудового коллектива), кандидат философских наук И.Ю. Никитина (роль экономического мышления в социальном развитии производственного коллектива), доктор философских наук Н.И.

Латыш (профессионально-техническая школа и ее роль в социальном развитии рабочего класса). Второе поколение учеников развивалось преимущественно в 1990-2000-е в рамках экономической социологии, и в частности - методологии социальных механизмов регулирования экономических отношений и экономических процессов. К ним относятся: О.В. Терещенко (причинная модель как средство объяснения расслоения общества по уровню доходов); О.В.

Кобяк (роль экономической культуры в регуляции экономического поведения хозяйствующего субъекта); кандидат социологических наук А.Б. Александрова (конкурентоспособность молодежи на рынке труда); кандидат социологических наук Д.И. Алехин (развитие малых форм предпринимательской деятельности); доктор социологических наук Ф.У. Мухаметлатыпов (трудовая мобильность: методология и реальные тенденции); Л.Г. Титаренко (см.) (технократическое сознание как проблема современности); И.И.

Куропятник (экономическое стимулирование отраслей: социологический анализ). В настоящее время формируется третье поколение учеников в русле дисциплины "Экономическая социология и демография".

Внешнее признание БЭСШ, как республиканская научно-преподавательская школа, получила в 1990-е. Рассматривая на страницах журнала "Социологические иследования" перспективность категории "социальный механизм", Т.И. Заславская (см.) отмечает (со ссылкой на учебник

"Экономическая социология" Г.Н. Соколовой), что эта перспективность подтверждается не только использованием данной категории широким кругом обществоведов разного профиля, но и тем, что в последние годы она стала одним из базовых элементов методологии нескольких социологических школ (СОЦИС, 2002, № 8). В "Белорусской энциклопедии" Г.Н. Соколова определяется как основатель белорусской научной школы социологии труда и экономической социологии (Беларуская энцыклапедыя: В 18 т. Мн., 2002. Т. 14. С. 85). В настоящее время БЭСШ продолжает свое развитие как научное сообщество в единстве научного и обучающего направлений, совершенствует механизмы своего воспроизводства, обеспечивая преемственность научных традиций.

Л.Г.

Титаренко, О.В. Кобяк