Жил как-то в месте, где Ленинский район встречается с Октябрьским, а Ново-Садовая открывает свой бег, почтенный купец Аль-Везувий. И был у него свой маленький бизнес в сфере торговли и малолетний сын, услада отца на небосклоне жизни. И вот пришло время благородному ребёнку научиться читать, чтобы со временем достойно вступить в права наследования. И обратился достойнейший из достойнейших к своему неразумному младенцу.
- Хочешь, я научу тебя читать?
Ну, подумай сам, о господин мой, ребенку, которому читает книжки любящий папочка, подобная перспектива не кажется интересной. Во-первых, уметь читать, - это лишиться тех незабываемых минут, когда ты купаешься в родительской любви, зачем это папочка будет читать тебе сказку на ночь, если ты и сам с этим справишься? Во-вторых, для ребенка, который восторженно воспринимает все новое, трудно связать графические символы с изысканной поэзией сказки. Что и говорить, фраза, прочитанная без выражения, до сердца не дойдет. В-третьих, это просто сложно.
Итак, продолжаю.
- Хочешь, я научу тебя читать? – сказал любящий отец.
- Нет! – твердо ответил возлюбленный сын.
Отец, в некотором смысле, был мягким дипломатом и давить не стал, дабы не отбить в зародыше у ребенка любовь к чтению. Через некоторое время он повторил робкую попытку.
- Хочешь, я научу тебя читать?
- Нет! – ответило смышленое чадо.
Да, налицо было активное сопротивление. К тому же, ребенок вошел в тот возраст, когда открыто заставить его, означало восстановить его против себя. А читать бы следовало научиться, поскольку у родителя был твердый расчет – научить сына пользоваться простейшими навыками письма и счета, что совершенно невозможно, если упрямое дитя не постигнет азы чтения. Но обрати внимание, какое оригинальное разрешение противоречия придумал отец! Зная, что всякому человеку, независимо от возраста, свойственно стремление к познанию новых ощущений, он изменил постановку вопроса
- Хочешь, я научу тебя структуре букв?

Нужно ли говорить, о мудрейший из мудрейших, что следующие полчаса отец с сыном провели за учебником грамматики?

Обсудить на форуме

Обычно закрытые люди кажутся загадочным и в определенной степени притягательными для окружающих. А если при этом они еще обладают некой харизмой и привлекательной внешностью, то могут стать объектом всеобщего внимания.
Так и произошло с 15-летним школьником Томом. Он был молчалив и замкнут, прибегал в школу прямо перед звонком, отсиживал уроки за последней партой, получал оценки и тут же убегал. А иногда куда-то пропадал и отсутствовал по нескольку дней. Иногда приходил с замученным и усталым видом, а также систематически сбегал с физкультуры. По этому поводу учителя мечтали поговорить с его родителями, но родители Тома никогда не появлялись в школе по доброй воле. Только один раз пришел раздраженный отец с претензиями: "Вы чего меня дергаете? Учится сын, и хорошо"
Окружающие могли бы заподозрить какие-то нелады в их доме, если бы не всегда безупречный, ухоженный вид Тома. Он совсем не был похож на заброшенного ребенка: всегда аккуратный, подтянутый и очень хорошо одетый.
Некоторые девочки даже втайне мечтали о нем.

А причина странностей все-таки крылась в семье. Там все было... намного хуже, чем можно было предположить. Родители Тома были конченными алкоголиками, которые всегда были в состоянии опьянения и постоянно дрались. Они, естественно, не работали. Только иногда собирали бутылки, попрошайничали и подрабатывали "шабашками".
Том же отличался какой-то рабской преданностью родителям, совершенно необъяснимой. Возможно, он боялся остаться без близких, возможно, боялся родительского гнева, возможно, это было следствием каких-то принципов... а возможно что-то еще. Но получилось в итоге так, что Том начал брать на себя ту работу, которую в силу своего состояния не могли выполнять родители: убирал (а после попоек с мордобоями убирать было нелегко), готовил, стирал, укладывал спать пьяных родителей и т.д. И со временем родители начали воспринимать это как должное. Отец приходил после попрошайничества с криком: "Жрать готово?" и хватал Тома за шиворот. И так было во всем. Том же все это стоически терпел и выполнял все приказы. А приказы с каждым днем росли. В результате Том стал еще и зарабатывать деньги для родителей. Делал он это двумя способами: ремонтировал мебель, инструменты и т.д., а также был посредником у местной мафии (перевозил по городу деньги). Это и было основным источником дохода.
Но все эти старания не позволяли ему избегать жестоких побоев, из-за которых он и пропускал школу. Со временем Том стал основным добытчиком в семье.
Никто из одноклассников не знал о его жизни, и Тома это вполне устраивало. Но однажды о происходящем узнала Эрика - двоюродная сестра Тома, которая училась с ним в одном классе. Как-то она пошла к Тому домой по какому-то школьному вопросу и стала свидетелем одной из бесконечных семейных сцен. С тех пор она начала прессинговать брата на предмет того, что ему нужно послать ко всем чертям родителей и обратиться в милицию, а ее родители заберут его к себе. Но Том был против. А еще он, глядя на Эрику, вспоминал многочасовые разговоры собственных родителей, исполненные зависти к богатству родителей Эрики.
В конце концов она начала грозиться, что сама обо всем расскажет. Том же искал любые возможные способы убедить Эрику не делать этого. И до этого времени она велась, хотя и корила себя за малодушие и нерешительность.

Как-то во время большой перемены девочки пошли в пришкольный сад, чтобы покурить, и заговорили... о сексе.
- Эрика, а правда, что ты занималась сексом? - спросила Сайма, о которой Эрика обычно с некоторой иронией говорила: "Полное отсутствие ума придает ей особое обаяние".
- Угу, - промычала Эрика, аристократично затягиваясь сигаретой.
- А я тоже хочу попробовать, - шепотом заговорщика ответила Сайма.
- А тебе зачем? - спросила Эрика, удивленно подняв брови, - я ведь по любви это пробовала, а не из любопытства.
Но Сайма прониклась идеей попробовать секс. Логические доводы Эрики на нее не действовали и Эрике ничего не оставалось, как взяться за поиски "подходящего кандидата". Но поскольку умение улаживать подобные дела у Эрики отсутствовало совершенно, то о замыслах Саймы узнал почти весь класс, за что Сайма на Эрику разозлилась.
Но как-то, когда девочки в очередной раз курили в саду, перед ними неожиданно нарисовался Том, и, не расставаясь со своим равнодушно-отстраненным выражением лица, заявил, что хочет быть сексуальным партнером Саймы. Все были ошарашены, но Сайма все-таки решила согласиться. Ей понравились аккуратность и чистоплотность Тома. Эрика же была против и готовилась к каким-то очередным неприятностям.

Потом состоялась первая "встреча", и Том волнующуюся и робеющую Сайму привел... нет, конечно не к себе домой, а в маленький деревянный домик, спрятанный на окраине парка. Дом был внутри скромно, но очень уютно и функционально обставлен. Том смущено молчал почти все время, зато на глазах у Саймы приготовил ужин, и, робея, поставил перед нею. Дальше уже Сайма взяла инициативу в свои руки. Она своей болтовней немного раскрепостила смущающегося Тома и он признался, что в этом доме все сделал сам. Сайма только раскрыла рот от удивления и покраснела, понимая, что она сама не умеет делать вообще ничего.
В этом домике они начали встречаться часто, и это общение стало для Тома настоящей отдушиной, возможностью побыть в приятном обществе и отдохнуть душой. Сайма тоже была довольна другом, который ее кормил и ухаживал за ней, и перед которым она не боялась показывать свою глупость (в отличие от общения с Эрикой, которая могла и бесцеремонно "ткнуть носом" в нелогичность и отсутствие последовательности). Сайма время от времени начинала смущаться своей беспомощностью в материальном мире, и клялась-божилась Тому, что научится готовить и стирать. В ответ Том ухмылялся (кривя губы на одну сторону), и говорил: "Учись, учись".

Но все было слишком хорошо, и Том чувстовал, что должно произойти что-то плохое. И плохое произошло.
Мафиози дали Тому 20 тысяч долларов с тем, чтобы он передал их "клиентам". Встреча с клиентами должна была состояться на следующий день и Тому ничего не оставалось, как принести кейс с деньгами домой. После этого он пошел в школу, а когда вернулся... не обнаружил кейса. У него все похолодело внутри. А когда вернулись пьяные родители с кучей покупок и в сопровождении всего городского бомжатника, Том понял, что его дело плохо.
Однако нужно было что-то предпринимать, и Том, как только вышел из состояния шока, начал сгребать все имеющиеся в доме драгоценности (чудом спрятанные от родителей), чтобы отнести их в ломбард.
Тем временем пьяная толпа снова уползла на городские улицы.

Утром Том встал в пять часов и принялся убирать все то, что осталось дома от безумной толпы, и открыл дверь дома, чтобы проветрить помещение.
В дверях послышались шаги и нарисовалась тень. Оттирающий от пола следы крови Том повернулся и увидел Эрику. Она брезгливо осмотрелась. Том растерялся и не знал, что сказать. Он меньше всего хотел, чтобы Эрика это видела.
- У нас были гости... - беспомощно попытался оправдаться Том.
- Это тебе, - металлическим голосом сказала Эрика, быстро сунула Тому в руку пакет и убежала.
Том посмотрел на сверток, и понял, что в нем деньги. Там оказалось ровно 20 тысяч долларов.
"Чёрт! - подумал Том, - она рассказала обо всем родителям..."
Но времени на размышления не было, и Том принялся быстро чистить квартиру, чтобы потом не опоздать на встречу с клиентами.
Но прямо перед тем, как он приготовился ко встрече, домой нагрянули пьяные родители. Когда Эрика только принесла деньги, Том положил их на стол, чтобы не запачкать, и забыл убрать...
Пока он надевал куртку и причесывался, отец успел обнаружить их на столе, и уже жадно пересчитывал, когда в комнату зашел Том. Том попытался отобрать деньги, но отец его ударил. Том стал отчаянно бороться с отцом, и, в конце концов, забрал у него деньги, но при этом отец его несколько раз очень сильно ударил. Том как можно быстрее понесся к клиентам, но чувствовал, что ему совсем плохо.
После встречи он пришел в деревянный домик, плохо понимая, что происходит вокруг. Все было как во сне, терялось чувство реальности. Сайма, видя, что что-то не так, попыталась его порасспрашивть, но Том молчал. Когда же она начала его обнимать, то он сжался от боли и начал кричать. Больше он ничего не помнил.

Очнулся Том в больнице. Его правая рука была в гипсе, а грудная клетка и плечи были стянуты тугой повязкой. Тогда он и узнал, что у него четыре перелома и множественные ушибы. А его родители попали в тюрьму. Сначала он хотел как-то среагировать, "разрулить ситуацию", но потом понял, что ему уже на все плевать... Он две недели провел в больнице, а потом его забрали к себе родители Эрики, планируя оформить опекнуство.
Там его каждый день навещала Сайма, развлекая своей болтовней. После выздоровления Том пытался освоиться в семье Эрики, но для него там было слишком шумно и многолюдно. Сайма же его пыталась пригласить в гости. Сначала он отпирался, но в конце концов согласился, и со временем начал приходить туда часто. А еще через время родители Саймы забрали его к себе .

Обсудить на форуме

В одном маленьком-премаленьком городе в маленькой-премаленькой хрущевке жил маленький-премаленький домовой. И не то, чтобы плохо жил, но был такая заноза… А вот хозяева хорошие были. О домовом заботились. Хорошо заботились. Очень хорошо. И подкармливать пытались, и в доме порядок всегда поддерживали… А домовой был до ужаса неблагодарный! То потоп устроит, то трубу прогрызет, то унитаз засорит, то тараканов в гости позовет… Один раз даже крысу притащил. Полудохлую, правда. Вот у хозяев была истерика! До сих пор весь дом помнит. А домовой, надо сказать, тогда от души повеселился.
Только соседские домовые его после этого случая окончательно невзлюбили. То есть, они и раньше-то были о нем не шибко высокого мнения, шестые хозяева за пять лет как-никак въехали. Но крыса – это уже слишком. Оно и для их хозяев опасно, а они были домовые добрые и порядочные в отличие от этого мелкого, занозы этакой…
И остался он совсем один, да пригорюнился от одиночества. И еда хозяйская не в радость, и проказить неохота… Хозяева его успели даже вздохнуть спокойно… Напала на домового такая депрессия, что ни в сказке сказать ни пером описать. Такая, что даже дедушка Фрейд не помог бы. Один раз он даже чуть не помер, благо, коллеги все ж сжалились (хоть и никудышный, но все равно свой!) и вызвали скорую домовённую помощь.
Приехал, значит, домовой врач, да такой продвинутый! Мигом объяснил домовому что к чему. Оказалось, что он всегда жил в соционически дискомфортных условиях! Какие бы хозяева не въехали, все время одни конфликтеры да супер-эги попадались! А первые его хозяева, у которых он с малолетства жил, вообще все до одного его ревизоры были! Трудно тогда пришлось домовому… Еле от них избавился. Но психическая травма была нанесена, и с ней надо что-то делать!
Врач был опытный и со связями, с ситуацией такой он справился легко: живенько отыскал домовому новую элитную квартиру, где жила очень благополучная молодая пара, дуалка и тождик домового, ну, и переселил его туда.
И зажил наш домовой там долго и счастливо… И по хозяйству помогал, и детей потом нянчить стал, по ночам успокаивал… Всю жизнь доктора добрым словом вспоминал.

Пока не понял, что доктор его в квазитождественный тип определил.

Обсудить на форуме

Но что-то я задумался не к месту, пора и дом ставить. Докопавшись до земли, убеждаюсь, что прав был новый знакомец - порченый снег отличается от чистого. Непонятно чем, но отличается. Чем-то неуловимым, но однозачно и чётко. И есть в нём какая-то привлекательность. Докопавшись до слоя, я попытался понять, что же в нём особенного. Растёр в пальцах, понюхал, прочувствовал. И как-то вдруг мне стало всё понятно, всё вдруг увиделось простым и однозначным. Зачем себя мучить? Мне и так нормально. Обережник, конечно, попытается отобрать всё, что дал, но тут уж моё право - не отдать. В конце концов, в мёртвые земли он не сунется. Там, правда, местные есть, но я что-нибудь придумаю... Тут я поймал себя на этом и понял, чем этот снег испорчен. Я немедленно засыпал площадку для шалаша чистым снегом, потоптался на нём хорошенько и наложил сверху веток, сделав своеобразный пол. Мне стало страшно. Я ведь больше недели ел этот снег - хорошо, что не пытался его прочувствовать душой! А тело-то моё, видно, подгнило основательно. Хорошо, если только тело - теперь я буду следить за тем, что думаю, кто знает, что там за демоны подселились внутри.
Я поставил шалаш и растопил первый котелок. Я действовал словно заведённый, глотая её залпом, делая движения, подсказанные обережником. И когда растапливалась уже третья порция, я возвращаясь в шалаш, почувствовал резкую усталость. Первое же, что я сделал - потянулся за снегом вокруг шалаша, но вовремя остановился. Зайдя в шалаш, я нашёл коробку с леденцами, сунул один в рот и тяжело уселся на пол, оперевшись на руки. Сознание медленно прояснялось. Я положил три леденца в котелок. Оказывается, я забыл о них совсем - но ведь мне и так хватало сил, а это же просто еда. Коварная вещь эти мёртвые земли. Но ведь раньше я жил недалеко от их границы, и никогда не слышал о том, чтобы от них приходила какая-то сила - только смерть, однозначная и мучительная. Видно, это амулет так действует. Жуткая вещица, оказывается. Теперь я пил сладковатую воду медленно, тяжело дыша, а до отхожего места ходил, опираясь на палку. В голове медленно ворочались мысли. Вот, значит, какая скверна в этих землях. Жуть. Это ж какая паскуда до такого додумалась? Полторы тысячи лет уж язва не зарастает. А почему? Неужто у Созидателя нет на это сил? Священник говорил, что есть сила выкинуть, но не уничтожить. Дескать, пророк Арен это говорил, тёзка мой. Видел я его изображение в Меканире, когда ездил туда. Впечатление незабываемое. Я-то думал, почему меня некоторые местные сторонятся, а оказывается, похож я на этого пророка, что брат родной. Даже имя то же. Помню, бысто я оттуда сбежал, не нужно мне такого счастья. С тех пор и не доверяю я его пророчествам. Понимаю, что зря, а сделать с собой ничего не могу.

Обсудить на форуме