Сказка про встречу с погибшим любовником
Со временем, правда, вышел перебор.
Услышанная новость как будто ударила ее, внезапно смяла весь мозг и раскатала его в тонкую рыхлую лепешку, а потом как бы продолжала терзать его тяжелыми танковыми гусеницами. Внешне ничего не было заметно, она застыла, изо всех сил стараясь не показать своей реакции, но внутри весь мир будто перевернулся. Как же так?! Его больше нет! Этого просто не может быть! Еще пару дней назад они мирно общались, вчера его выписали из больницы и отправили на выздоровление домой, как же он мог умереть? Может, эта женщина, которая это говорит, просто все выдумала? Но зачем? Она ее никогда не любила, может, ей доставляет удовольствие говорить такое? Хочет проверить ее реакцию, удостовериться, верны ли слухи о том, что между ними что-то было? Да нет, вроде рассказывает о предстоящих похоронах… наверное, это может быть правдой… – Где был муж, когда он попал в больницу? – Нашли у кого спросить, откуда мне знать, я тогда целый день была на работе. Да, я и правда ничего не знаю. На работе надо сдавать отчеты, все, мне пора, до свидания!
Она шла по городу и не видела ничего вокруг, слезы застилали глаза. Где он теперь, что с ним? Почему это произошло? Как теперь жить дальше, в этом мире, где его нет и уже никогда не будет? И еще эти отчеты, как назло! Кому-то ведь они нужны. Мир не изменился, остался таким, как прежде, и никому в нем нет дела, что его нет… Как автомат, она ходила по кабинетам, отвечала на какие-то вопросы, сдавала бумаги, кажется, в конце концов все сдала. Так, теперь домой, надо спросить у мужа, если это действительно правда, то он уже должен знать. Хоть бы это оказалось просто чьей-то глупой шуткой! Или ошибкой… ну пожалуйста!
Все, она дома… так все-таки, ЭТО правда? Почему? Врачи требовали 200 баксов за операцию? Ну, а ты не мог хотя бы позвонить его родителям? Звонил жене, и что? Она отказалась? Как! И что это за жена!? Ну да, ежу понятно, что она любила его, пока он приносил в дом деньги. Значит, его выписали домой умирать? А мне можно было об этом сказать?! Да, конечно, теперь уже ничего не изменишь…
Потом были похороны, многочисленные родственники плакали и причитали. Она ходила мрачная и молчаливая, как тень, и не пролила на людях ни одной слезинки. Похороны поставили окончательный крест на их отношениях, в которых ничего не было, хотя и могло бы быть. Она не могла смириться, обращалась ко всем высшим силам подряд, просила, чтобы они или вернули его, или отправили ее к нему. На девятый день он ей приснился, сидящий в клубах не то облака, не то дыма, и сказал: я скоро вернусь к тебе.
Она поверила, успокоилась и, как казалось со стороны, полностью вернулась к нормальной жизни. На самом деле она просто ждала. И совершенно не удивилась, когда в полночь на сороковой день в дверь постучали. Муж уже храпел и ничего не слышал. Она без лишних вопросов сразу открыла дверь и не ошиблась: это был он. Вид его был весьма непригляден: лицо заросшее, ногти отросли (правду ведь говорят, что у покойников после смерти какое-то время продолжают расти волосы и ногти), в грязных волосах застряли комья земли, на лице и из-под рубашки проглядывались трупные пятна и наспех зашитые гнилыми нитками швы от вскрытия, приторный сладковатый запах разложения, казалось бы, заполонил всю прихожую. Но она этого не замечала, только сделала шаг навстречу и констатировала: ты все-таки пришел! Он глухо произнес расползающимися губами: я пришел к тебе, мне дали еще один шанс. Они молча упали друг другу в обьятия и любили друг друга так, как не могли себе позволить в той жизни, пока он был еще жив. За полчаса до рассвета он ушел – телу пора было возвращаться в могилу. Она открыла все окна, чтобы хоть немного выверился запах, и совершенно спокойная и счастливая легла спать. Теперь у нее появился смысл для того, чтобы жить дальше.
Через десять с лишним месяцев после похорон у нее родился сын. Чем больше он подрастал, тем больше родственники, друзья и знакомые замечали, что ребенок похож не на мужа, а поразительно напоминает его покойного друга, да и она настояла, чтобы его назвали так же. Но сказать ей в лицо о своих подозрениях никто не осмеливался: по срокам нельзя было подкопаться, к тому же она с мрачной решимостью занималась и ребенком, в котором души не чаяла, и домом, и работой, другими мужчинами не интересовалась и упрекнуть ее было не в чем. Так и жила эта странная семья: он, она и муж, отчасти виновный в его гибели, и все бы хорошо, но она время от времени беспокоилась, как бы сын не повторил ошибок своего отца. Конечно, она воспитывала его совсем по-другому, но мало ли…