Normal 0 false false false RU X-NONE X-NONE
Кто круче?
– Бетховен или Бритни Спирс? Вот вопрос, который я задал трем десяткам человек от 13 до 50 лет.
– А, Бетховен, из какой группы? – спросили меня семеро подростков.
– Бритни, как её мать? Спирс. Где снималась? – озадачилось четверо работяг старше сорока, выглядывая из ямы посреди улицы.
– А вы, из какой службы? Спросило трое. (Думаю, их не интересует ни тот, ни другая)
– Я впитываю «готику» – небрежно, сквозь дым черной сигареты, бросила девица, накрашенная, как Мэрлин Мэнсон перед кремацией, и в лилово – полосатых гольфах, одетых на руки.
– Панк-рок жив! – показали мне «козу», двое битых жизнью чуваков и предложили мне выпить за Хоя.
Водитель маршрутки, мутно посмотрел сквозь меня и, не видя за мной никого с «чириком» в руке, прибавил громкость.
– «тума-а-а-а-н над з-о-о-о-ною!!!!» – было мне ответом.
– Бетховен в обработке «Апокалиптики» – вещь! А, Бритни, сука! А ты на Джудаст Прайст, поедешь? Я отрицательно покачал головой.
– Ну, и дуй отсюда, дядя – договаривал фразу, заклепанный и в дрова упитый «металлюга», уже засыпая на скамейке, под которой я насчитал шесть бутылок «Кулера».
Две старушки у подъезда, сначала испуганно огляделись, не увидев за своими спинами небритого мужика с дубиной, успокоились. Переспросили:
–Из ЖЭКа?
Через пять минут безуспешных попыток, добиться от них, чего – либо путного, я наклонился к ним поближе и заорал:
-Виновата ли я? Виновата ли я?
Они шарахнулись к кустам сирени и долго крутили мне в след пальцами у виска, горько сожалея, что все психушки, в нашем городе – герое, переполнены.
Скупщица подержанных «мобилок», пощелкала по «клаве» и лениво протянула:
– Все «рингтоны», пятнадцать. Но статистику скачиваний, так и не огласила.
Горемыки – беженцы, торгующие, привезенными, видимо прямо из Африки, бананами, поворачивались ко мне спиной. Говоря мне, этой самой спиной: – Дэлом надо заниматься! – Дарагой! – Дэлом!
«Битлз» – форевер – грустно пожал плечами седоватый тип в очках, державший в одной руке скулящую болонку, а в другой визжащую внучку.
А остальные смотрели на меня, как на новые ворота и в их глазах я читал одну и ту же мысль; а катись как ты, вместе со своим Бетховеном и Бритни, и не мешай нам жить. Устыдившись, так и ничего и не выяснив, побрел я, Солнцем палимый, повторяя про себя:
И действительно.
А какое мне до этого дело? Я же слушаю Пинк Флойд!
Ал.М