«Малыш»
Романом, Михаилом, Анатолием и т.д. назвать его язык не поворачивается, скорее — Ромочка, Мишечка, Толечка… Он не разговаривает, он — мурлыкает. Тоном «сюсипуси» этот «цыпочка», с первого же подходящего момента начав разговор (неважно, познакомились ли вы только минуту назад, стоите в одной очереди за пирожными или он спит с твоей подругой), рассказывает обо всем, чем занята его головка в данную минуту. Головка может быть занята чем угодно, но крутится все вокруг его персоны, причем преимущественно в жалобном тоне. «Меня не повышают на работе…», — при этом с начальством речь о повышении даже не пытался заводить. «Мне нравится эта картина, у меня такой нет…», — картиной может быть все что угодно, начиная с почтовой открытки, заканчивая иконой на стене, — мягко говоря, «малыш» еще и туповат. «Я не умею выбирать себе одежду», — покупает все, что всучит продавец со словами: «Вам идет», — как следствие, кошелек опустошается быстрее, чем у женщин на распродажах.
Вобщем, «маленького» постоянно обижают злые дядьки, а то и тетки, например, бывшая жена требует алиментов — до чего же «нехорошая тетя» (несмотря на то, что «зайчику» уже немного перевалило за тридцатник, и сын через год-два заканчивает школу)…
Причем наличие уже почти взрослого сына или дочки (даже в столь «юном» для такого периода отцовства возрасте) практически естественно — «лапка» в юности пытался «стать взрослым». Взрослость в его понимании — тайком от всех, бесхитростно хихикая от куража, собственной значимости и в то же время от ощущения до этого момента знакомых только по порно-журналам естественных проявлений организма, предаваться радостям секса где-нибудь в школьном туалете, вырастая в глазах своих и в глазах подруги до размеров сексуального гиганта. Кстати, мнение о взрослости вряд ли у «зайчика» видоизменилось.
Мурлыкая, он всячески жеманится (независимо от темы разговора): пожимает плечиками, заламывает ручки, надувает губки, постреливая глазками исподлобья, стеснительно улыбается, затем прячет улыбку, успевая при этом показать все свои тридцать два крепеньких зубика. А какие прелестные у него глазки! Чистые и ясные, как у ребенка (мужчины все, как дети, но этот рос только физически).
Профессия у «рыбки», как правило, какая-нибудь рабочая, не подразумевающая под собой ответственности. Работает на кого-то, получает установленную заработную плату и идет домой. Денег ему, конечно, не хватает, но ему легче поплакать, чем что-либо изменить в своей жизни самому. Вот именно, что самому ему сложно. «Малышом» всегда кто-то руководит (мама, тетя, подруга, жена и т.д.).
Хотя могут быть некоторые отклонения от «малыша» в сторону, а именно: он чудесным образом заполучил неплохую должность, прилично зарабатывает, но жалобы непременно есть, причем, как всегда, вертятся вокруг его персоны. Дядьки и тетки не перестают его обижать, мир все равно против него, и ему, «котеночку пушистому», забыли в очередной раз налить в мисочку молочка.
Причем «рыбка» уверен, что его обижают потому, что завидуют ему. А так как он — душа добрая, то злыдней «прощает», но близких людей грузит неимоверно, требуя жалости и подставляя носик для утирания соплей.
«Малыш» боится проявлений силы до ужаса, приходит в судорожный трепет от различных истерик (маминых, тетиных, подруги, жены и т.д.) — они разрушают идиллию, что мир вертится вокруг него. Все негативное, нервное, напряженное заставляет беднягу снимать розовые очки, а он этого делать не любит. В драках если и участвует, то только как мальчик для битья. Потом плачет.
За «малыша» лучше замуж не выходить, если ты собираешься рассчитывать на него, как на защитника, добытчика (в общем, если ты собираешься требовать от него проявлений мужских качеств не только в постели), Зарплату «зайка» приносить будет (припрятывая каждый раз заначку в давно уже известном тебе месте), но добиваться повышения ее, или, тем более, карьерного роста, вряд ли. Будет выносить мусор, готовить сам завтрак, стирать, отважно ругать правительство, когда его никто из правительства не слышит, но ответить грубияну, оскорбившему тебя на улице, не сможет — страшно все-таки.
Но если тебе нужен предмет роскоши, чтобы демонстрировать друзьям и подругам — «вот мой», тогда можешь обратить на него внимание. Выбери личико посимпатичнее и можешь подавать заявление. Только приготовься к тому, что если ты соберешься, например, переезжать на постоянное место жительства в Америку, он может испугаться таких перемен и заплакать, а то и сбежать к маме.
Кстати, о маме. Его мама всегда будет рядом и всегда в курсе, что у вас в семье и как. А то и советами низвергаться о том, как вести хозяйство, на твою голову, забитую деловыми переговорами и разборками с недобросовестными партнерами.
Если хочешь поспорить с природой «зайкиного» воспитания, флаг тебе в руки. Только потом жалеть о потраченных годах придется тебе.
«Игорек был очень симпатичным, славным молодым человеком. Старательно следил за модой, лукаво улыбался, слегка склонив голову. Он понравился мне сразу, — рассказывает Лариса. — Мне хотелось всячески баловать его, ухаживать за ним.
Мы постоянно посещали самые разные клубы, почти все вечеринки, частенько бывало, что за все удовольствия платила я, но меня это в тот момент не смущало, Игореша так мило улыбался, так бесхитростно смотрел на меня своими большими голубыми глазками. Он старался поддерживать себя в форме — постоянно тренировался в спортивном зале, знаешь, как-то кокетливо при этом держа гири. Часто жаловался, чуть ли не всхлипывая, совсем по-детски, что они для него тяжеловаты. Откладывал их часто в сторону и демонстрировал свои мускулы. Но первое время такое поведение меня не смущало, напротив, мне нравилось его бесхитростность. С ним мне было весело, Игорек часто смешил меня. Так продолжалось три месяца, пока однажды он не позвонил и не сделал мне предложение. Сначала я подумала, что Игорюша пошутил, но, когда он, знаешь, как дети пытаются говорить серьезно, вот таким тоном Игорек повторил свою просьбу, я сначала впала в состояние онемения. Конечно, мне было приятно, что мне сделали предложение, но, когда я подумала о том, как мы будем жить, я пришла в ужас. Ведь он даже не имел постоянного места работы, содержали его родители, несмотря на его возраст. Ему 25 лет. Игорек чуть не расплакался, но я закрыла дверь у него перед носом. Пару раз пытался звонить, номер определялся, и я не брала трубку. Потом он успокоился, вскоре через друзей я узнала, что он живет уже с другой девушкой».
«С Мишкой я познакомилась через газету, — рассказывает Марина.— В какой-то момент мои отношения с любимым мужчиной зашли в тупик, и он исчез. А я, немного поплакав, решила, что мне надоело общаться со знающими себе цену мужчинами я решила найти себе подкаблучника. Я подумала, что мне вполне хватит собственных карьерного роста и атрибутов красивой жизни, от мужчины мне нужны только комплименты, секс и кофе в постель по утрам. Взяла газету и стала выбирать по объявлениям. Мишкино объявление было немного наивным, поэтому я решила, что это, наверное, то, что мне нужно, и написала ему письмо. Письмо было •короткое, я написала номера своих телефонов и свое имя. Он позвонил через неделю. В трубке я услышала такой робкий голосочек, который что-то мне,, растягивая слова, начал рассказывать о себе. В какой-то момент мне надоело слушать, и я предложила встретиться. Мишутка смутился, спросил, уверена ли я в необходимости нашей встречи. Я, честно говоря, обрадовалась: налицо была неуверенность в себе, помыкать им можно было, и даже нужно, что мне и требовалось. Когда я его увидела, все мои ожидания оправдались. Он стеснялся и всячески тушевался. Внешне Мишутка был похож на какого-то актера, имени которого я все никак не могла вспомнить. Робко рассказывал мне о себе, восхищенно смотрел на меня, сказал, что я — словно сошедшая с обложки модного журнала девушка-мечта, известная актриса. Мне было приятно. Он произносил комплименты с детским смущением, а иногда с театральной постановкой, озорно так, весело.
В постели мы оказались на следующий же вечер. Секс мне понравился. Утром был кофе в постель. Но вот вечером того же дня начались проблемы, которые никак не вписывались в мои планы. Мишка начал жаловаться на свое начальство, на свою бывшую жену, на своих родителей. И его жалостливым повествованиям не было видно ни конца, ни края! Я его перебила и заставила заняться со мной сексом. В общем, это все продолжалось ровно пять дней. Жалобы, секс, утренний кофе… Кстати, убирал в квартире Мишка сам, стирал, в общем, бытовыми вещами занимался он. Я же весь день проводила на работе, приезжала только в десять вечера, и опять эти жалобы! О-о, господи! На шестой день Мишутка решил поведать мне тайну из его личной жизни. Я насторожилась: какие, интересно, у этой бесхитростности могут быть тайны?! Но, очаровательно улыбаясь, начала вытягивать из него слово за словом, так как сам он все стеснялся да мялся. Оказалось, что за полгода до нашей встречи он жил с какой-то особой. Эта особа забеременела, но жить с Мишуткой отказалась, при этом сказала, что рожать от него будет, и укатила обратно к себе в провинцию. До него постоянно, благодаря друзьям, доходят слухи о том, как протекает ее беременность. И вот этот невинный Мишутка мне заявляет, что, так как он отец ребенка, то, если мадам возжелает вернуться, он примет ее с распростертыми объятиями. Самое глупое, что было во всей этой ситуации, что Мишутка не знал, точно ли это его ребенок, так как по признанию тех же друзей, мадам в течение того времени, что жила с ним, имела кое-какие контакты и с другими особями мужского пола. Узнав об этом, я мысленно себя поблагодарила, что всегда требую от мужчин, чтобы они пользовались презервативами. Мне, естественно, такой продукт стал не нужен, на прощание я ему посоветовала пройти тест на отцовство, на что Мишутка слезливо сказал мне, что он не такой подлый! Звонил несколько раз, в конце концов мне пришлось наорать на него матом, чтобы он, наконец, отправился куда следует и прекратил съедать вместе со своими соплями единицы с моего сотового».