Дивана дивана, в мифологии туркмен и татар, таджиков, узбеков (девона), азербайджанцев (диван), башкир (диуана), киргизов (дубана, дувана, думана), казахов (дуана), каракалпаков (дийўана) юродивый, считающийся святым (суфием).

Термин «Д.» (от тадж.-перс. девона, «одержимый дэвом»), по-видимому, возник тогда, когда дэвы ещё не считались злыми духами. Известия средневековых китайских источников позволяют предположить, что вплоть до раннего средневековья Д. называли шаманов.

От доисламской мифологии Д. воспринял в мифах и эпосе функции чудесного помощника героя (в архаических вариантах мифов эта роль принадлежала, очевидно, духу-покровителю). Прорицатель и кудесник, Д. способствует рождению детей (например, богатыря Алпамыша), скрепляет браки, устраняет трудности, стоящие на пути героя.

Обычно он безымянен, но иногда Д. называются и известные святые (как реальные исторические лица, например основатель ордена накшбандийя Бахаведдин, так и мифические, например чильтаны, Буркут-баба). Важное место Д. в мифологии отражает роль дервишей в жизни населения.

Литература :
Бичурин Н. Я., Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. 1, М.—Л., 1950, с. 197—98;
Абрамзон С. М., Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи, Л., 1971, с. 313;
Баялиева Т. Д., Доисламские верования и их пережитки у киргизов, Фр., 1972, с. 121.

Диггаджи

диггаджи, дигнаги, диннаги (др.-инд. dig-gaja, от dik, «сторона света» и gaja, «слон»), в древнеиндийской мифологии космические слоны, охраняющие стороны света вместе с богами-локапалами. Главным среди слонов считается Айравата, слон бога Индры, охранителя востока. Обычно считается, что Пундарика (слон бога Агни) охраняет юго-запад, Вамана (слон Ямы) — юг, Кумуда (слон Сурьи) — юго-восток, Анджана (слон Варуны) — запад, Пушпаданта (слон Ваю) — северо-запад, Сарвабхаума (слон Куберы) — север, Супратика (слон Сомы) — северо-восток.

Дидона

Дидона (Dido), Элисса, в римской мифологии царица, основательница Карфагена, дочь царя Тира, вдова жреца Геракла Акербаса или Сихея, которого убил брат Д. Пигмалион, чтобы захватить его богатство. Бежав после смерти мужа со многими спутниками и сокровищами в Африку, Д. купила у берберского царя Ярба землю.

По условию она могла взять столько земли, сколько покроет бычья шкура; разрезав шкуру на тонкие ремни, Д. окружила ими большой участок и основала на этой земле цитадель Карфагена Бирсу (греч. βύρσα, «шкура»). При её закладке были найдены головы быка и коня, что предвещало Карфагену богатство и военную мощь, уступающую, однако, римской (при закладке храма на Капитолии в Риме была найдена человеческая голова — знак господства Рима над миром).

По версии Юстина (XVIII 4—7), восходящей к более ранним греческим или финикийским источникам, Д., преследуемая сватовством Ярба, взошла на костёр, храня верность памяти мужа. Римская традиция связала Д. с Энеем.

Возможно, впервые эта связь была отражена в поэме Невия (III—II вв. до н. э.) о Пунической войне. Обработал её Вергилий в четвёртой книге «Энеиды»: когда корабли Энея по пути из Трои прибыли в Карфаген, она по воле Венеры стала любовницей Энея.

Однако Юпитер послал к Энею Меркурия с приказом плыть в Италию, где ему было предназначено стать предком основателей Рима. Не перенеся разлуки с Энеем, Д. покончила с собой, взойдя на костёр и предсказав вражду Карфагена с Римом.

Образ Д., возможно, восходит к финикийскому божеству; карфагеняне чтили её как богиню.Е. Ш.В начале XVI в., почти одновременно с первыми переводами «Энеиды» Вергилия, создаются трагедии: «Дидона» Дж. Джиральди Чинтио; «Дидона» Л. Дольче; «Дидона, приносящая себя в жертву» Э. Жоделя и др.; среди поэтических произведений: «История царицы Дидоны» Г. Сакса и др. Среди драматических произведений XVII—XVIII вв.: «Дидона, приносящая себя в жертву» А. Арди; «Дидона» Ж. де Скюдери; «Покинутая Дидона» П. Метастазио; «Дидона» И. Э. Шлегеля; «Дидона» Я. Б. Княжнина и «Дидона» М. Н. Муравьёва.Миф о Д. пользовался особой популярностью в европейском музыкально-драматическом искусстве начиная с середины XVII в. (среди первых опер.: «Дидона» Ф. Кавалли; «Безумная Дидона» К. Паллавичино; «Дидона и Эней» Г. Пёрселла; «Безумная Дидона» А. Скарлатти и др.).

К либретто П. Метастазио обращались композиторы А. Скарлатти (вторая опера на этот сюжет), Н. Порпора, Г. Ф. Гендель, Н. Йоммелли, Т. Траэтта, Л. Керубини, Дж. Паизиелло, В. Фьораванти.До нас дошло немного произведений античного искусства, связанных с мифом (фреска в Помпеях, мозаика из Галикарнаса, ряд статуэток Д., кончающей с собой, и др.). Европейское искусство обращается к мифу вначале в иллюстрациях к поэме Вергилия, начиная с XV в. — в живописи. Наиболее распространённым был сюжет «самоубийство Д.» (картины А. Мантеньи, Аннибале Карраччи, Гверчино, Дж. Б. Тьеполо, П. П. Рубенса, С. Бурдона, Ш. Лебрена, А. Куапеля, Дж. Рейнолдса и др.), воплощались также сцены пиршества Энея и Д. и их охоты (фрески Я. Амигони и Дж. Б. Тьеполо, картины Г. Рени, И. Г. Тишбейна и др.), сюжет «Д. основывает Карфаген» (Дж. Б. Питтони и др.).

Диевас Диевас, Диевс, Дейвс (литов. diẽvas, латыш. dievs, прус. deiws), в балтийской мифологии обозначение божества и вместе с тем главного из богов. Иногда этот главный бог имеет и другие названия, например прус.

Окопирмс, «самый первый», латыш. Debestēvs или Debess tēvs, «отец неба» и др. Д. стоит над всеми богами, но обычно он пассивен и непосредственно не влияет на судьбы людей.

У Д. есть помощники и дети. Нередко его помощником оказывается громовержец Перкунас; впрочем, часто Перкунас смешивается с Д. и выступает в его качестве. У Д. есть два сына, в более древней форме — сын и дочь, близнецы, вступающие в инцестуозный брак.

Этот мотив связан с мифом о «небесной свадьбе» (см. Балтийская мифология), в котором сам Д. персонифицирует сияющее небо: это подтверждается и этимологией имени [ср. др.-инд. devá- (см. Дева), др.-иран. daēva- (см. Дэвы), лат. deus, рус. Див и др.].

Д. чаще всего оказывается вне сюжетов, если не считать мотива супружества Д. и Дейве.

Литература :
Lautenbachs J., Deews un welns, Rīgā, 1885;
Biezais H., Die Himmlische Götterfamilie der alten Letten, Uppsala, 1972.