Жил как-то раз в деревне мужик. Женатый. С тремя детьми. И уж на что был непрактичный… Ужас какой-то. Поле пойдет засевать – плуг сломает. Сено косить – косу потеряет. На рынок урожай продавать пойдет – и без урожая, и без денег вернется.
Соседи над ним всё посмеивались, да пальцем на него и на его жену показывали.
- Прасковья, глянь-ка на своего мужика! Дрова пошел рубить да топор потерял! Как же ты умудрилась за такого дурака замуж-то выйти? Слепая что ли была?
- Не ругайте моего Мишу, он хороший! Вот ты, Лизавета, сама глянь на своего мужика. Он у тебя пьет, бьет тебя, вчера вернулся чуть ли не без штанов с пьянки! И ты еще и жить меня учишь.
- Бьет? Значит любит! Зато он у меня хозяйственный!
- Хозяйственный, только все деньги пропивает. Иди, Лизавета, делом займись. Вон у тебя ребенок плачет.
- Я-то делом займусь, но я ж за тебя переживаю, глупая ты баба.
- Ну и нечего за меня переживать. Может я баба и глупая, но у меня есть своя голова на плечах, и мужа я люблю.
Однако, в голову Прасковьи закрались странные мысли:
«А ведь права Лизавета! Я, считай, сама всё хозяйство на себе волоку. Да нету у меня мужа! Еще один ребенок, только здоровенный, и жрет как семеро… Надо что-то делать».
На следующий день Прасковья, накормив скот, подоив коров и коз, еды наготовив на всю свою большую семью, отправилась к своей соседке Лизавете.
- Здравствуй, подруженька моя, Лизавета.
- Что? Кого черт принес сегодня? Дел у меня и без тебя выше крыши… Говори, что надо, да проваливай. А, это ты, Прасковья? Здравствуй и ты.
- Лизавета, вот о чем я подумала. Права ты. Надо мне что-то с моим мужиком делать. Совсем он у меня не от мира сего. Ух, какой нехозяйственный…
- Прасковья, есть один способ, но ты сначала хорошо подумай. Надо ли оно тебе?
- Да конечно надо! Не томи, Лизавета. Всю правду говори.
- Растет в лесу трава одна… Накормишь ты ею своего мужика, и сразу он работящий и станет.
- Пойдем скорее, Лизавета!
- Не сейчас! Ночью надо идти!
Вечером Прасковья уложила детей да сама легла с мужем. Только вот и не думала она спать этой ночью. Дождавшись, когда муж захрапит, она тихонько встала и направилась к Лизавете.
Вышла Прасковья на улицу и диво дивное видит. Над домом Лизаветы коршуны да филины кружат, а из трубы странный дым валит, который к небу тянется и звезды с луной застилает. Страшно стало Прасковье, почуяла она неладное, но, думает, отступать поздно.
- Лизавета, открой! Это я, Прасковья!
- Явилась, голубушка! Что же, пойдем! Не боишься?
- Боюсь, а что делать?
- Ну, дело твое. Пойдем.
Отправились они в лес. А в лесу еще страшнее. Туман по земле стелется, твари странные бегают вокруг… Но к Прасковье с Лизаветой никто и не подошел. Один раз только зверь непонятный подскакал к ним, да Лизавета сказала «Фу, пошел прочь», и зверь поджал хвост, завыл, и ускакал прочь.
- Смотри, Прасковья. Накормишь мужа этой травой завтра утром, и станет он у тебя работящий. Главное, смотри, чтоб он не заметил.
- Хорошо, Лизавета. Больно он бестолковый у меня…
Следующим утром Прасковья, как и было сказано, подсыпала чудо-травы своему мужу. Ушел, значит, он потом на работу. А Прасковья ждет-недождется его дома. Хочет посмотреть, какой ее муж стал. Долго она его ждала… Да так и не дождалась. Поздно вечером пошла она его искать. Ходит по домам разным, спрашивает, не видел ли кто моего Мишу? Все говорят, что не видели.
Приходит Прасковья, наконец, к дому Лизаветы. Стучится. Открывает ей хозяйка и спрашивает недобрым голосом:
- Чего тебе еще надо?
- Где мой муж?
- Тебе-то какое дело? Я сделала его работящим… Я свое слово сдержала.
Вдруг из дома послышался чей-то знакомый голос:
- Лизавета, голубушка, кто там?
- Да это соседка наша, Прасковья, пришла.
- Привет ей передай от меня и пожелания здоровья.
- Миша? Что ты тут делаешь?
- Живет он здесь, - ответила за Михаила Лизавета. – Как видишь, трудящим стал и более подходящую жену нашел.
Лизавета захлопнула дверь перед носом Прасковьи и та пошла домой не солоно хлебавши.
Михаил действительно стал очень трудолюбивым, лучше любого мужика в деревне, и, как ни странно, никто не удивлялся тому, что живет он теперь с Лизаветой.
- Золото у тебя, а не мужик, - говорили ей соседи.
А труп ее бывшего мужа нашли потом в лесу, да только никто не мог вспомнить, кто он такой. Лицо-то знакомое, а кто и откуда – не ясно.
(Писала дольше, чем надо. Сначала все отвлекали, а потом не могла остановиться, а вообще – и время не засекала.)