Как менялся образ женственности в советских журналах? Плюс феминизация всей страны
СМИ не только воссоздают информационную модель происходящих событий, но и активно участвуют в формировании образцов социального поведения. Особый интерес представляют журналы, разделяющие свои аудитории по половому признаку, так как они продвигают ролевые стереотипы, которые затем воспроизводятся в повседневной жизни.
Продолжая гендерную проблематику, предлагаю читателям «ШЖ» проследить трансформацию образа женственности в отечественных специализированных журналах.
Женские журналы появились в России еще задолго до революции: «Московский Меркурий» (1805), «Ваза» (1832), «Магазин мод и рукоделья» (1851), «Ласточка» (1859), «Модный магазин» (1861), «Модный свет» (1868), «Дамский мир» (1907), «Моды для всех» (1910), даже «Работница» (1914). Это были достаточно выгодные частные коммерческие проекты, издававшиеся преимущественно мужчинами и составлявшие широкий спектр публикаций от новинок литературы, до советов по домоводству и парижских модных картинок.
С первых дней в стране Советов было изобретено мощное пропагандистское средство, а отшлифованные в прессе женские образы стали неоценимым инструментом идеологического воздействия на процесс «выплавки» новой общности советских людей.
Доморощенные идеологи мировой революции выдвинули тезис о том, что женщина должна стать «трудовым авангардом дела революции», «запасной армией рабочего класса», «передовой, боевой единицей в борьбе против угнетателей всего мира». Вместе с тем, обнаруживался серьезный диссонанс – женщины представляли собой наименее сознательный и слабо организованный элемент трудящихся. А потому местные марксисты приступили к выработке «особых методов работы среди женского пролетариата».
Методы были применены безотказные, поэтому на протяжении классовой борьбы апробировались еще не раз. Из существовавших 18 женских журналов с общей аудиторией свыше двух миллионов читательниц большинство были закрыты за «безыдейность». К примеру, «Журнал для женщин» и «Журнал для хозяйки» были обвинены в замаскированном проповедовании чуждых тезисов о том, что женское счастье можно найти только в семье и косвенном осуждении общественной деятельности женщин.
Взамен появились «Коммунистка», «Делегатка», «Общественница», «Крестьянка», «Колхозница», «Коммунарка Украины», «Красная сибирячка», «Ударница Урала», а оставшаяся с прежних времен «Работница» получила верное идеологическое наполнение. Их совместными усилиями в первом в мире государстве торжества диктатуры пролетариата на смену героине немого кинематографа начала века – изнеженной женщине, с большими глазами и ярко накрашенными губами, подчеркивающими бледность лица и томную усталость, в 20-30 гг. приходит «рабоче-крестьянский» тип.
Это коренастая женщина с короткой шеей, широкими плечами и сильными руками. На ее круглом лице с довольно крупными и грубыми чертами абсолютно отсутствует косметика. Волосы заколоты простыми невидимками или гребнем. Одета она в гендерно-нейтральные пиджак, ватник, спецовку. Такой картинкой визуально подчеркивался нормативный образец «советской» женщины, для которой характерна «половая невыраженность».
Постепенно наряду с привычными «пролетарий, рабочий, ученый» все чаще употребляются новые производные – «пролетарка, рабочая, ученая».
Форсированная индустриализация середины 1930-х годов потребовала массового привлечения женщин в «мужские» профессии, и СМИ выводят в тиражи героинь труда, ударниц производства и победительниц социалистического соревнования – этакого бесполого «строителя коммунизма». «Настоящие советские» женщины, как равноправные партнеры мужчин, чаще представали как участники профессиональных групп, нежели чем жены, матери и любовницы. Теперь выполняют новые гендерные роли женделегаток, орденоносок, бригадирш и стахановок.
За успехи «в деле воспитания женских пролетарских масс в духе борьбы за полное торжество социализма, в духе выполнения великих заветов нашего учителя – Ленина» в 1933 году И. Сталин наградил журнал «Работница» орденом Трудового Красного Знамени. Тогда как М. Горький журил редакцию другого журнала «Работница и крестьянка» за то, что она иногда скупо знакомит своих читательниц «с той драмой, которую переживает в Европе и Америке женщина – бесправная раба церкви и капиталистического государства. А было бы хорошо – интересно и полезно – рассказывать, хотя бы изредка, о том, как обезумевший паук – капитализм – запутался в своей собственной паутине, как судорожно бьётся он в ней и что терпит от этого бесправная женщина – работница и крестьянка».
Да и у нас «веками привыкнув служить собственнику, господину своему, женщина, кажется, глубже его прониклась инстинктом собственности, – инстинктом, который делал её немой и слепой рабой жизни, бесплодно истощал силы её и оставил её далеко сзади мужчины. Работа матери, няньки, стряпухи, прачки, скотницы и т.д., – каторжная работа на поддержание нищенского хозяйства, поглощавшая все её силы, – помешала ей равносильно с мужчиной развить в себе те способности и таланты, которыми хвастается мужчина.
Советская женщина должна поставить перед собою цель: догнать мужчин на всех путях их деятельности, сравняться с ними во всех талантах. Убеждение в том, что женщина будто бы по природе своей ниже мужчины, – подлый буржуазный предрассудок, хотя его и поддерживают некоторые учёные мудрецы «сильного пола». Предрассудок этот объясняется желанием собственника иметь рядом с собой красивое, покорное и глупое двуногое животное, способное дёшево работать и охотно удовлетворять его чувственность».
Эти слова не из феминистической, а экономической теории большевиков, которых пугала статистика: «к началу 30-х гг. женщины составляли 51,7% населения страны, среди рабочих их доля достигла всего 28,5%, а в металлургической и металлообрабатывающей промышленности лишь 3%». И журналы развернули жесткую борьбу с недооценкой женского труда в производстве, беспощадно разоблачали хозяйственника-обывателя, считавшего работницу неполноценным работником. «Надо расширить сеть детских садов и яслей, улучшить общественное питание, чтобы жены рабочих могли освободиться от домашней работы и уйти на производство» (Работница, № 1-1931).
«Умственное развитие задерживается мелочными заботами, горшками, квашнями, погаными ведрами и прочей мерзостью. Отринув все это, женщины быстро подвинулись бы вперед, почувствовали бы себя совершенно свободными и счастливыми» (Крупская Н., Работница, №3-1925).
Появилась агитация женщин на соревнования с мужчинами: «Бригада Суворовой на рубке леса вырабатывала по 5,7 кубометра и на возке – по 8 кубометров в день, в то время как мужская бригада, работавшая с ними на том же участке, давала лишь по 2,5 кубометра».
Время трудовых подвигов диктовало и особенные представления о моде. Так, «Работница» размещает научные публикации о вреде ношения каблуков для хрупкого женского организма, приводит рекомендации для женщин, поднимающих тяжести, определяет стиль одежды советской женщины.
«Женщинам, которым приходится делать сравнительно тяжелую физическую работу (подымание, переноска тяжестей и т.д.) рекомендуем туго подвязывать живот, носить брюшной бандаж. Мы много раз писали о вреде высоких каблуков. Напомним, что ношение высоких каблуков придает всему телу женщины неестественное положение, таз излишне наклоняется и крестец глубоко вдавливается. Внутренности вследствие этого сильно напирают на брюшные стенки и растягивают их, в результате образуется отвислый живот. Благодаря высоким каблукам получается неестественная установка и коленных суставов, что вызывает сильные боли в ногах, также они причина «подвертывания» ноги и очень болезненного растяжения связок в голеностопном сочленении. Невзирая на это, высокие каблуки очень прочно удерживаются в быту и из моды не выходят. Пора закончить с высоким каблуком и заменить его гигиеничным низким, широким «английским» каблуком».
«Женщины в Америке в окружении техники: мясорубка, посудомойка, стиральная машина, пылесос. Весь день убирается и ждет мужа с работы домой. Советской женщине негоже этим заниматься». Прежние нравственные устои были разрушены. Отныне торжествует иная ментальность. Семья становится не союзом мужа и жены, с традиционным распределением обязанностей, а совместным проживанием двух товарищей, для которых смыслом жизни является активное участие в социалистической стройке.
«Домохозяйки заключают со своими мужьями социалистические договоры. Наташа Зайцева вызвала на соревнование своего мужа Сергея Зайцева – ключника буровой. Я, пишет в договоре Наташа, обязуюсь посещать аккуратно общеобразовательную школу и выполнять свои общественные нагрузки. Кроме того, как бригадир женской шефской бригады над буровой №2-50 добьюсь ликвидации аварий, прогулов и т.д. Обязуюсь создать уют в квартире, вовремя готовить обед, в порядке держать твою спецодежду и требую, чтобы у тебя на буровой не было ни одной минуты прогула, ни одного нарушения труддисциплины и чтобы ты и твоя бригада сдали техэкзамен на «отлично». Зайцев вызов жены принял, в конце подписался: «Обязуюсь обучить одного тормозчика тов. Чумака Павла правильно поставить в бригаде партийно-массовую работу».
Героини журналов 30-х гг. – это бетонщицы, проходчицы, разнорабочие, каменщицы, подносчицы камня, откатчицы кирпича, женщины-землекопы, торфяницы, весовщицы, грузчицы, сторожа, шишельницы, трактористки, машинистки, ткачихи, парашютистки, летчицы, слесаря. Именно профессия слесаря, по мнению «Работницы», больше всего подходит женщинам. «Слесарное дело не требует особенно значительного мышечного напряжения, не требует поднятия больших тяжестей. Слесарное дело вполне доступно человеку средней физической силы, оно не заключает в себе каких-либо особенных вредностей. Женщина без всякого вреда для своего организма может заниматься слесарным делом».
В середине 30-х гг. вслед за изменениями в общественной жизни в женских журналах стали прослеживаться некоторые изменения в представлении образа «женственности». Об этом в продолжении.
Автор – Тимур Нуманов
Источник